Рубрика: Зимовниковский район

 

(1929)

Раиса Михайловна Кочурина родилась в х. Ленинский Зимовниковского района в 1929 году. Семья из девяти человек до войны не была редкостью. В грозном 1941 году отца и старшего брата, которому только исполнилось восемнадцать лет, провожали на фронт со слезами на глазах и страхом в сердце. Часть, в которой воевал отец, с боями прошла до столицы Румынии Будапешта, а брат, в звании старшего лейтенанта, будучи командиром минометной части, громил фашистов до самого Берлина.

Шестеро детей осталось у матери на руках. Здесь, в тылу, старшая сестра Раисы Михайловны в четырнадцать лет пошла работать в колхоз, а она, в двенадцать с небольшим, это трудно представить, управляла колесным трактором. ( Время такое было,- говорит она). Пахала и сеяла, а если трактор ломался, всем миром вместе с бригадиром его ремонтировали. Зимой, длинными ночами, пряли шерсть, вязали теплые носки, варежки и отправляли на фронт. Когда немцы летом 1942 года, пришли в Зимовники, хлеб, выросший на славу, все равно убирали. Враги не долго стояли в хуторе, в спешке ушли на Сталинград. А тут оставались староста и полицаи из своих, местных. Женщины прятали старших детей от этих немецких служак, чтобы не отправили в Германию. 1.01 1943 года были страшные бои за поселок Зимовники. Непрерывные бомбежки немецкой авиации, превращали жизнь гражданского населения в ад. Несколько семей двинулись из Зимовников в х. Марченков, за двенадцать километров от бомбежек, несущих смерть. Семь суток непрерывных боев, в воздухе и на земле, за поселок Зимовники показались им вечностью.

А когда все стихло, вернулись, их дом был разбит, ни окон, ни дверей. Разорвавшийся снаряд, упавший под одну сторону дома, разрушил угол, в образовавшуюся дыру летел снег, а ветер не оставлял надежды найти тепло. На дворе стояли рождественские морозы, матери надо было где — то согреть детей и как -то продолжать жить. Им помогли наши солдаты, они заделали дырку в углу, забили окна и в этом доме, в одной комнате, что поцелей и чуть потеплей, она с детьми жила до наступления весны. Меньшему из детей, Коле, было 1,5 года, Вале — 2,5, Дине-6, Шуре — 8, Любе -15, Рае -13. И выжили ведь, все до единого. Годы после войны были страшно голодные, все были пухлые до самого 1949 года. В совхозах не давали ни денег, ни зерна, одни трудодни до конца года. Выжить помогали огород и сад. Продавали овощи и фрукты за копейки и этим жили. Отец и брат Раисы Михайловны вернулись с фронта живыми и большей награды за потерянное детство, за пережитые беды было трудно придумать.

 

(1928- 2014)

Отец Зои Ивановны Землянской (Великоцкой) имея 3класса образования, считался очень грамотным человеком, работал кладовщиком в колхозе. Мать, домохозяйка, неграмотная женщина, была хорошим, мудрым воспитателем для своих пятерых детей. До войны жили в х. Стояновка, на квартире у калмыка Улана Ивановича. Когда немцы были у самого порога, ценное имущество колхоза: стада живности, документы были эвакуированы за Волгу. Возглавил эвакуацию председатель колхоза — калмык Дарджа Дарджинов. Оставшимся старикам, женщинам и подросткам, он дал задание убрать плантацию, выкопать картошку и ждать их возвращения. Война долго не протянется,- сказал он. В августе 1942 года немецкие танки, колонны мотоциклистов были на Стояновке. Грабительские вояжи чужеземцев в каждый дом, где отбирали все, сразу показали истинное лицо фашистов. Жестокие немцы были. Мать Зои Ивановны, видя, что они забирают муку до грамма, попросила оставить хоть немного. Озверевший немец взял топор и бросил в нее, топор попал в дверной косяк. Немцы заставляли женщин доить телят, фотографировали и истерически смеялись. Однажды Зоя Ивановна шла с калмычкой с плантации и они увидели бегущих в панике красноармейцев без винтовок. Солдат наших немцы окружили, десятерых евреев из них, отбили и постреляли за свинарней, а русских погнали дальше. В такие минуты особенно остро она вспоминала отца, воевавшего на фронте вдали от дома. Немцы сделали на Стояновке оборонительный рубеж, на территории колхоза «17 партсъезд». Прилетал в хутор и немецкий самолет «Рама», забрали зерно, порезали коров, телят и улетели. А какие жестокие воздушные бои были над Стояновкой. Самолеты, как коршуны, налетали друг на друга. От их разрывающего душу воя, огненных очередей никуда нельзя было спрятаться. Дети кричали, плакали от ужаса и прятались чаще в подвалы или под кровать.

Зоя Ивановна с матерью пришли со Стояновки в Зимовники, в два часа дня, а тут уже были немцы. Бои за Зимовники, в начале 1943 года были жестокие. Когда пришли наши части, в эти первые январские дни, выпал снег и ударил мороз. А перед этим была грязь непролазная. Военкомат собирал молодежь 14 -15 лет, заставляли сбивать кочки на глубоких колеях, чтобы наши машины могли двигаться от железнодорожного моста, до моста деревянного, через речку. Это был участок, где вместе с другими, работала Зоя Ивановна. Мобилизованные подростки рыли копаниры, блиндажи, окопы, а землю бросали наверх, чтобы была видимость изгороди. Незабываемые бомбежки были в боях за Зимовники, как начинала бить «Катюша» горела земля и небо. В нынешнем парке ( бывший городской сад), вырыли большую яму( она как раз на центральной дорожке) и в эту яму складывали трупы наших убитых солдат. Особенно много на возилке привозили убитых с хутора Ленинского. Там, в землянках, в каждом окне были по одному, а то и по два убитых солдата. Одного убивали, а другой начинал тут же стрелять. А вот медальоны у солдат не доставали и в голову не приходило забирать их. Боялись лезть в карман убитого,- вспоминает Зоя Ивановна.

В 1942 году за железной дорогой, от переезда в сторону старого элеватора и до самой мельницы, на бывшем пустыре, был лагерь русских военнопленных, охраняемый немцами с собаками. Их было великое множество. Он был огорожен колючей проволокой. Зоя Ивановна Землянская- живой очевидец лагеря военнопленных на территории нашего поселка. При наступлении Красной армии немцы военнопленных уничтожили, было целое поле трупов. Раньше Зимовники были маленьким поселком. За бывшим инкубатором были уже поля, куда люди ходили за тюльпанами. Зимовники были центром района. х.Красный Кут — к-з » Пролетарий»; х. Кучман- к-з «Штенгарт»; х. Василевский и х. Горобцов к-з «Волна революции». В конце войны Зое Ивановне было 17 лет.

 

(1927)

Вера Александровна Зленко родилась на хуторе Василевском Зимовниковского района. На каникулах, летним июньским днем 1941 года, подростки работали на колхозном поле, прибежал бригадир и сообщил, что началась война. В сентябре, дети пошли в школу, а уже в октябре жители хутора с замиранием сердца следили за приближающимся врагом. Школу приспособили под госпиталь. Немцы вошли в Зимовники в августе 1942 года. Первая бомба упала на Зимовниковскую землю рядом с железнодорожным вокзалом, а вторая возле перехода на маслозавод. Весь вокзал был забит беженцами. Что делалось! Крик, шум, слезы и паника мятущихся, испуганных на смерть людей. Вера Александровна была очевидцем страшного немецкого налета. Не привокзальной площади лежали убитые люди, среди них — дети. А зимой немцы отмечали рождество: шумно, радостно, богато. В доме Веры Александровны, размещался немецкий штаб. Весь двор был забит машинами с продуктами. Ничего не запиралось, но подойти к машине было нельзя, могли застрелить в ту же минуту.

В январе 1943 года, в землянку к Хрипко (Зленко) ночью постучались. Это были наши разведчики, одна девушка и двое мужчин. А днем, к ним во двор зашли фашисты, они открыли подвал, полный людей, и приказали выйти Вериному отцу, матери, тете и ей самой на улицу. Немец забрал Веру Александровну и тетю Дусю повел их в крайнюю избу и заставил готовить еду, а потом повел в дом, где они увидели в стене вырубленную дырку, а в ней немецкий пулемет. Когда шла наша колонна солдат со стороны Гашун ж/д, их было видно. Немец нажимал гашетку и косил всех, и так три раза, когда всех убьет, смеялся. На следующий день, 8 января, немцы всполошились и стали все бросать и убегать. Вера с тетей Дусей побежали к подвалу, у самого его входа перед Верой упал раненый немец и умер, перекрыв собой вход. Немцы своих собирали и хоронили с тыльной стороны вокзала. Окоп во дворе, где семья Хрипко пряталась от бомбежки, немцы при отступлении разворотили. В Зимовниках, на Василевском, были отборные немецкие части: рослые, холеные. Румыны, что цыгане, грабили все, что видели глаза. Хотели убить сестру Веры Александровны и убили бы, но она вбежала в дом, где были немцы и начала кричать, тянуть и просить немца, чтобы спас ее от румына. Сестра была спасена.

 

(1938)

Зинаида Петровна Еременко родилась в 1938 году в крепкой и дружной семье, состоящей из одиннадцати человек в п. Зимовники. Отца забрали на фронт в самом начале Великой Отечественной войны. Военные годы были очень трудные, поэтому дети рано приученные к труду, не боялись браться за любое дело. Ждали вестей от отца, который воевал под Сталинградом. Отец, Чумейко Петр Антонович, остался жив, но жизнь разведчика на фронте всегда была сопряжена с опасностью, в одной из операций, пришлось принять бой, был ранен. С орденом «Красной Звезды», медалью «За отвагу» и осколком от снаряда, вернулся домой, с ним, железным напоминанием того боя, жил до конца жизни. Во время оккупации в их доме жили немецкие офицеры. Больших детей не трогали, а вот у самого маленького брата, который родился в самом начале войны, был нарыв на пальчике, он кричал от боли не умолкая. Немец хотел застрелить его, мать защищала как могла, тогда немец наставил на нее пистолет и потребовал, чтобы она его унесла. Новый 1942 год немцы отмечали весело и шумно. Ставили елку, наряжали ее, пили шнапс, пели песни, веселились, не боясь никого, вели себя по- хозяйски, как будто пришли сюда на века. Мать работала на полевых работах колхоза » Пролетарий», старшие сестры Александра и Валентина работали вместе с нею, а вот меньшие, в том числе и она, ухаживали за садом, пололи, носили и поливали ведрами с речки огород. Жили бедно: коровы, поросенка не было, выживали как могли. Помнит Зинаида Петровна момент, как они с матерью, Екатериной Васильевной, встречали отца с фронта после дня Победы, как еще издали в еле уловимых очертаниях фигуры мать узнала отца, как дети бежали, падали, поднимались и вновь бежали к этой долгожданной встрече. Все пережитое, прошло не только через годы, но и через сердце. Трудности военных лет, сплотили всю семью, научили трудиться, ценить труд и быть опорой друг другу. Оттуда, из тех самых лет, вынесла Зинаида Петровна, великую ответственность за порученное дело и данное слово.

Жизнь ее не раз испытывала на прочность славой, триумфом и каждодневным до седьмого пота трудом. Ее успех, ее достижения, можно сравнить с подвигом, который по плечу только сильным и волевым. Вставала до света, ложилась далеко за полночь. Пятнадцать лет до страдной поры — стрижки овец в совхозе, работала на тракторе, а он был именной. С 1956 года она начала стричь овец на Грушевском отделении, мастерством стригаля Зинаида Петровна овладела за короткий срок. Уже в 1967 году она добивается первенства на областных соревнованиях стригалей, а на следующий год ее чествуют как лучшего мастера Всесоюзного значения. В начале 70 — х годов оренбургский метод стрижки овец стал известен на Дону, тут ему дали новое название — скоростной. Первой его освоила Т.Ф. Засядко — цельность руна и скорость в работе — его основа. Стригаль после такой стрижки должен правильно собрать руно и расстелить его как ковер. Скоростную стрижку кроме Зинаиды Петровны Еременко, освоили и другие мастера: Добот Р.Г.; Бабичева Т. Н.; Шишканова Л. А.; Кончина Л. В.; Моисеенко Р. И.; Шейко Г.Н. — они были участниками Всероссийских конкурсов. Диву давались чехи, немцы, венгры, болгары, румыны, тому, что у русских есть женщина — стригаль. И судьи и зрители на конкурсах, собирались около этого удивительного мастера, Зинаиды Петровны Еременко и смотрели восхищенно и заворожено на ее руки с машинкой, на каждое движение, отточенное до совершенства. В Волгоградской области, на конкурсе, она впервые увидела чемпиона мира по скоростной стрижке овец австралийца Годфри Боуэна, который провел для всех мастер — класс. На стрижку Зинаиды Петровны он обратил особое внимание, ему понравилась ее работа. Общение велось через переводчика, мастер- профессионал показал ей, как устранить одну единственную шероховатость, на которой теряются секунды. Для нее это был урок на всю жизнь. 38 наград: золотых, серебряных, бронзовых можно видеть на ее наградной ленте. Она была призером на конкурсах Всероссийских и конкурсах Советского Союза. Ее помнит Литва, Киргизия, Казахстан, Татарстан, Удмуртия.

Зинаида Петровна Еременко — гордость Ростовской области и Зимовниковского района, ее именем назван избирательный участок №718 в п. Зимовники. У входа, на стенде, о ней есть такие слова: Еременко Зинаида Петровна, почетный гражданин п. Зимовники, кавалер орденов » Трудового Красного знамени» и «Октябрьской Революции», неоднократная чемпионка Ростовской области, России, Советского Союза и стран СЭВ по скоростной стрижке овец. Как тут не вспомнить великого русского поэта Н.А. Некрасова: «Есть женщины в русских селеньях!»

 

(1933)

Раиса Ивановна Епанчинцева родилась в Костромской области в 1933 году в многодетной крестьянской семье. Дети, а их было десять человек, были надеждой и опорой родителей. В годы Великой Отечественной войны Раиса Ивановна, как и все дети того времени, работала в колхозе: после уроков собирала колоски на полях, сгребала сено, складывала в копны, рвала руками лен. Надо было выполнить норму и дети в пыли, на жаре вязали снопы, складывали их в суслоны. Дети постарше носили копны сена к стогу, который метал инвалид, вернувшийся после ранения с фронта. Возила Раиса Ивановна и удобрения на поля, надо было вставать рано, идти по утренней росе босиком к болоту, ловить лошадей. Поскольку дети были малы и не могли сесть на лошадь, ее подводили к огородной изгороди и с ее помощью становились наездниками. Умели сами запрягать лошадь в телегу, сами сбрасывали удобрения на поля.

Осенью все учащиеся школы копали картофель. Работали старательно, с желанием. Никто не жаловался на трудности, все приближали победу, как могли. Сплошным тревожным ожиданием жила семья Дворецких в военное лихолетье. Шесть человек: отец, четыре брата и сестра ушли на фронт защищать Родину. С похоронкой, в дом пришло известие о погибшем девятнадцатилетнем брате Алексее под Ленинградом в 1942 году. Он ушел на фронт со 2 курса физико — математического факультета Вологодского пединститута. Дворецкий Яков Иванович, работавший учителем истории, на фронте был в чине капитана, участвовал в освобождении Севастополя. Дворецкий Николай Иванович, будучи на срочной службе, с началом войны сразу вступил в бой, но попал в плен. Находился в концлагере военнопленных в Норвегии, освобожден Советской Армией. Дворецкий Иван Иванович, участвуя в боях, был тяжело ранен и отправлен домой по ранению. Для сестры Епанчинцевой Раисы Ивановны, Любови Ивановны Дворецкой война закончилась на Дальнем Востоке, демобилизовалась она в 1946 году.

Дворецкий Иван Кузьмич, был участником двух войн: Первой мировой и Великой Отечественной. Дома, с нетерпением и тревогой ждали от них писем с фронта. Вот строки из писем Дворецкого Алексея Ивановича:

«Я жив и здоров еще на сегодня, а завтра, может меня не будет. Получил артиллерийский расчет 9 человек. Буду стрелять «пульками» по 16кг. К вечеру ждем механизированную дивизию немцев, остановим или нет, не знаю, но с поля боя смазывать пятки не будем, это не соответствует русскому человеку. Живите спокойно, о нас не горюйте, ведь не всех убивают. Жаль только, мало полезного сделал стране и родным. 15 августа 1941 года. … Сегодня, наверно, удастся написать письмо. Мне пришлось изъездить, исходить, ископать, всю Белоруссию и большую часть Смоленской области, прошел огонь и воду, только по медным трубам не лазил. Почти все время были в боях, прорывались из нескольких окружений. Теперь соединились с фронтом. Чудом удалось спасти материальную часть батареи. Много немцев и немало наших осталось удобрять те поля, по которым мы проходили. …

Страстно желаю знать, как живут дома, где братья Иван, Яков Николай, Володя, где сестры? 15. 08. 1941г лес за Смоленском. … 10 сентября вышли из боев для отдыха близ г. Калинина.. Сегодня выезжаем обратно в пекло. … даже отец не мог представить нынешней войны, потому что здесь дерутся две армии с новейшим вооружением. Где мои братья? Не сходите с места, где прочитали, тут и пишите ответ! Алексей Дворецкий погиб 18 сентября 1941 года. Его брат Яков Иванович Дворецкий писал домой: Надо понять, что война только в начале, ее конец далек и исчисляется годами. Нас четыре брата, сестра и отец на войне, мы помним, что есть дом, где после бурь и сражений, страданий и увечий нас примут. Где бы мы ни были, вспоминаем свою деревню и родных. Пишу в палатке. На улице дождь, шинель мокрая, Руки плохо пишут от холода. Плохая погода. Как у вас?»

5 марта 1945 года.

Отрывки из письма Ивана Кузьмича Дворецкого, отца 10 детей, 5 из которых находились на фронте:

«Добрый день, дорогая семья. Жду ваших писем дороже всего на свете. Кто из мужиков дома? Я нахожусь в Германии. Немца гоним без остановки. Каждый день проходим по немецким городам. Вот оно, змеиное гнездо! Настал час расплаты! Теперь, если останемся живы, вернемся домой с полной победой и заживем счастливой жизнью, будем забывать все пережитое.»

 

(1925)

Клавдия Ефимовна Ефремова родилась в х. Кирпичном Зимовниковского района. Хутор небольшой , чуть больше пятидесяти дворов, но жили там очень трудолюбивые, непритязательные к жизни добрые люди. Начавшаяся Великая Отечественная война 1941года, круто изменила весь ход жизни. Отца на фронт не взяли по возрасту. С первых дней, в числе других односельчан, ушел защищать Родину брат Николай, 1921 года рождения. В четырнадцать лет Клавдия Ефимовна работала кухаркой на полевом стане: готовилась важная крестьянская пора — уборка хлеба. На кош приехал взволнованный бригадир и сказал, — «война началась!» Все мужчины и молодые ребята оставили комбайны и в тот же день их отправили в Зимовники, а потом на фронт.

Хлеб убирать все — таки надо было. В поле вышел один комбайн, на других работать было некому. Во время оккупации района немцев в хуторе не было, они ехали мимо, но часто приезжали за поборами. С автоматами заходили в каждый двор и требовали яйца, молоко, забирали птицу, поросят и увозили. Порой люди отдавали все сами, только бы не убивали. А однажды, немцы согнали всех женщин и девочек — подростков в сарай и заставили их потрошить птицу , которую пригнали с речки. Возмущенные женщины отказывались это делать. Тогда немцы построили виселицу, бунтарок закрыли на ночь в сарае и объявили, что утром их всех публично повесят. Эту ночь ей не забыть никогда. Некоторые женщины всю ночь голосили, у них дома остались дети. Клавдия Ефимовна не плакала, хоть и понимала, что эта ночь последняя в ее жизни. Перед глазами зримо встали образы мамы, младших братьев и сестер. Вспомнился старший брат Григорий, воевавший на фронтах Великой Отечественной войны, имевший орден «Красной звезды».

А утром произошло чудо! В х. Кирпичном еще после гражданской войны, жили несколько семей немцев, а когда началась Великая Отечественная война, они куда-то делись, их не стало. Утром, когда заложников должны были казнить, один из немцев вернулся в хутор. Его звали Сашка Гофман. Клавдия Ефимовна не знает как, но он уговорил фашистов, людей, запертых в сарае, помиловать. А вот полицаи русские, доморощенные Семенов Егор, Молчанов Кирилл, и приехавшие с х. Глубокий Романченко и Гуц, настаивали на том, чтобы всех повесить. Злобствовали полицаи, зверствовали вместе с фашистами, жестоко обижали людей. Забирали все до капли не только для немцев, но и для себя.

В 1943 году, после оккупации, всех подростков, ребят и девочек собрали и повезли под Котельниково рыть окопы. Рыли во дворах, в садах, на улицах, у окраин и полях. Осенние дожди и холода, заставили ребят( 13- 14 лет) особенно остро почувствовать отсутствие теплой обуви и одежды, они стали бежать по домам. Рабочие руки, этих рано повзрослевших детей, вместе с женщинами и стариками пахали и бороновали землю, сеяли вручную: одевали сумку с зерном на шею, или брали ведро и рукой туда- сюда, туда- сюда. Молотили скошенный хлеб катками, которые таскали быки, потом везли в Зимовники зерно в госпоставку, на коровах, в самодельных бричках. И только в самом конце войны в хуторе появилась машина, откуда она взялась Клавдия Ефимовна не знает, но помогала она людям, выбивавшимися из сил, крепко.

 

(1937)

Антонина Дмитриевна Дзюба родилась в г. Анапа Краснодарского края. В первый день, 22 июня 1941 года, начавшейся Великой Отечественной войны четверо детей и жена Феодосия Павловна, провожали отца и мужа на фронт. Тревога, хаос постоянные немецкие бомбежки и голодное существование заставили покинуть обжитое место в Анапе. Особенно ожесточенно бомбили немцы пристань, с которой шла отправка советских солдат на фронт. Беженцев из города, было великое множество. Их сначала грузили на машины, везли до Новороссийска, а там все перегружались в битком набитые теплушки, в которых с величайшим трудом добрались они до Зимовников, где жила мать отца. Поселились в землянке у бабушки, а вскоре у Феодосии Павловны родилась еще двойня, детей стало шестеро.

Жизнь в Зимовниках не показалась раем. Мать большого семейства работала в военном госпитале школы №1. Бабушка ушла от них жить к знакомой, слишком хлопотно было жить в таком беспокойном, требующем постоянного внимания, обществе. Теперь они жили сами. Жили трудно. Когда начали сильно бомбить Зимовники, мать была дома, чтобы не убили порознь детей в одном месте, а ее в другом. Когда в Зимовники вошли немцы, а было это под осень 1942 года, они заехали прямо во двор большой семьи Феодосии Павловны. По хозяйски разгрузились и стали жить в землянке, а мать с детьми в подвале. Немцы жили на широкую ногу, часто пировали, потом уехали. Однажды к ним во двор пришел человек в гражданском, он попросил его спрятать. Жил с ними в землянке, если бомбили прятались в подвал. Неожиданно в дом вошли немцы с автоматами, старших детей сняли с печки, грудничков взяли на руки мать и старшая сестра – всех выстроили в ряд. Задали только один вопрос: «Есть ли у вас партизаны?» Они в один голос,- нет. Кивком головы, немец задавший вопрос, приказал другому обыскать дом. Мать сказала детям,- Нам все. Тот вошел в дом, подошел к лежанке, где спрятался пришелец, посмотрел на него, вышел на улицу и на вопросительный взгляд старшего, ответил, — никого нет,- и ушли. Наверно спас Бог.

Бомбежки Зимовников не прекращались до самого освобождения поселка. Баба Анюта, соседка, на подвал положила рядно, а на него поставила маленький легкий стол. Немцы зашли сначала в дом, все там перевернули, потом убрали этот столик открыли подвал, а потом, увидев детей и мать, скомандовали- Выходи! Первой вышла мать с младенцами, а потом стали выходить все остальные. Немцы посмотрели в подвал, покачали головой и показали,- назад. А там, в большой бочке, сидел наш разведчик, забросанный тряпьем. Еще раз пронесло. Этот разведчик, уходя, сказал,- все, теперь немцев будем гнать отсюда. Война скоро закончится, если останусь жив найду вас и отблагодарю. Он переоделся в свою военную форму и ушел навсегда. Отец на фронте пропал без вести. Мать, Феодосия Павловна, долгие годы скиталась с детьми по чужим углам. А когда старшую Марию перевели работать стрелочницей на разъезд «Амта», там же им дали квартиру в ж/д казарме. Школа, куда пошли дети, была в хуторе Грушевка. Четыре километра туда и четыре обратно шли дети в разные смены: Зина в четвертый класс, а маленькая первоклассница Тоня, возвращалась со школы затемно. Она и сейчас помнит свою первую учительницу Ксению Андреевну умную, строгую и очень требовательную.

И только Алла училась в Зимовниках. Она одна из всех шестерых детей, смогла закончить десять классов, благодаря денежной помощи государства за без вести пропавшего отца. И только спустя три года, квартира данная железнодорожной администрацией в Зимовниках, собрала большую, дружную, пережившую все тяготы войны семью, за одним столом.

(1919 — 2005)

Вера Петровна Остроухова родилась в х. Грушевка, Зимовниковского района Ростовской области. 1942 военный год стал для нее новым этапом в жизни. Директор школы № 1 Петр Андреевич Демин вручил ей, старшей пионервожатой, повестку из военкомата. Спешным порядком, пешком пошла она в хутор Грушевку, хотелось увидеть родных, сказать об уходе на фронт, проститься и в тот же день, прошагав двенадцать километров, вернулась в Зимовники. Утром следующего дня, она была в военкомате готовая, как и другие 16 девушек того призыва, к отправке на фронт. По дороге из Батайска в Ростов они попали под бомбежку, таким было первое боевое крещение. А потом были пятимесячные курсы обучения почтовому делу в г. Тбилиси. Дорога на фронт прошла через Москву, где она была определена в часть № 20779 Главного Управления почты. Тут она приняла присягу и надела солдатские сапоги. В первом эшелоне почтовой бригады резерва Главного Командования, куда она была переведена, было пять батальонов с 11 по 15, которые они- начальник Иващенко П. И., старший приемщик Небогатых А.Г. и она, младший приемщик, Котова В.П., обслуживали до конца войны. На месте младшего приемщика бригады она была третьей, две девушки, служившие до нее, погибли. Надо было всегда вовремя произвести обмен почты, распределить ее по батальонам, подготовить корреспонденцию к отправке. На машине, которой развозили они с водителем почту от батальона к батальону, не было живого места от повреждений осколками. Во время бомбежек и артобстрелов, машина была единственной защитой для них с водителем. Под ней спасались и пережидали, закрыв голову руками, смертоносный смерчь, немецких авианалетов.

Почтовая служба двигалась за фронтом. Однажды, только переехав на новое место дислокации, все обратили внимание на огромное, красивое поле с тяжелым спелым пшеничным колосом. И вдруг налетели немецкие самолеты, началась страшная бомбежка. Все гудело, земля дрожала от взрывов, столбы земли то тут, то там поднимались к небу, сердце от страха готово было выскочить из груди, казалось этому аду не будет конца. А когда все стихло, воронки, убитые солдаты, горящие машины и черный вспаханный снарядами массив поля с редкими изломанными колосьями лежал перед ними. » Убитое» поле, страдало как и люди.

В самом конце войны, в Кенигсберге, часть 20779 по приказу командования очень быстро свернула свое хозяйство и двинулась дальше. В пустующем доме, где они останавливались, она в спешке оставила свой маленький чемоданчик, главной ценностью которого, были письма из дома. Прошло две недели и она узнала, что на прежнее место расположения части идет машина. Она попросила командира взять ее, объяснив все как есть. В брошенный жильцами дом, к тому времени, вернулись хозяева. Вышедшей к ним опрятно одетой немке, командир как мог объяснил, что девушка оставила здесь свой маленький чемоданчик. Женщина закивала, показывая тем самым, что она понимает, о чем идет речь и показала на этот чемоданчик, который стоял на том же месте, где она его и оставила. Хозяйка тут же вышла на минуту и вернулась с подносом, на котором стояли три чашечки с кофе. Жестами и словами она просила взять угощение. Но командир отказался. И тогда немка отпила из каждой чашки по глотку, показывая тем самым, что кофе не отравлен. Наши путники в знак вежливости все- таки пригубили его и уехали. С грустью вспоминала Вера Петровна о том, что нередки были случаи, когда почту отдавать было некому — погибшие писем не читали. Закончила она войну в Кенигсберге на реке Темплин в 1945 году. Родина по достоинству наградила ее многими боевыми медалями в том числе, приказом 3 штурмовой инженерно — саперной бригады и медалью «За боевые заслуги».

(1924)

Варвара Тимофеевна Крахмальцева родилась в поселке Касторное на Дону. Восемнадцатилетней девушкой после освобождения поселка Зимовники8 января 1943 года райвоенкоматом она была призвана на фронт. Через разрушенный до основания, но освобожденный Сталинград, до Белоруссии прошла ее фронтовая дорога. Родину защищал каждый, как мог. Солдаты ходили в атаку, врачи не отходили от операционных столов, медицинские сестры выхаживали раненых, возвращая их в строй, а Варвара Тимофеевна служила в гужтранспортной роте 1-го Белорусского фронта.

Гомель остался в ее памяти как зарубка, где впервые пришлось пережить и ужас бомбежек, и ответственность за целостность перевозимых грузов, и потери боевых товарищей. Немцы превратили этот Белорусский город в мощный оборонительный узел. На подступах к нему противник построил укрепления, сосредоточил большое количество артиллерии. Больше двух лет Гомель находился в оккупации немецко − фашистских войск. В ходе боев за город все средства подвоза снарядов были использованы сполна, в том числе и гужевой. Машин не хватало, поэтому длинные вереницы повозок везли и везли военные грузы днем и ночью с железнодорожных станций к складам, ближе к фронту. Люди делали свое дело трудное и опасное часто под непрерывными бомбежками и артиллерийскими обстрелами. После жестоких боев за Гомель перед глазами предстала страшная картина: обезлюдевшие, обгоревшие здания, хаос развалин, пепелища. Все мосты уничтожены. Невозможно было поверить, что когда -то это был полнокровный цветущий город. Приходилось Варваре Тимофеевне Крахмальцевой управлять лошадьми, носить тяжелые ящики со снарядами, вязать варежки для солдат, помогать санитарам в разгрузке машин с ранеными, перевязывать и кормить их, заниматься ремонтом одежды, стирать бинты, носить воду и многое другое.1−й Белорусский фронт, участвовал в наступлении на Берлин. В составе фронта мизерной, но необходимой частью была гужтранспортная рота, которую Варвара Тимофеевна считает и сейчас, спустя десятки лет, своей родной. Победная дорога домой лежала через поверженный Берлин. С балконов и крыш, с подоконников и карнизов свисали мятые белые простыни и полотенца, разорванные ночные рубашки, скатерти и детские пеленки, говорящие о капитуляции. В конце войны обреченные на гибель гитлеровцы разрушали собственные мосты, выводили из строя канализацию и водопровод, взрывали электростанции, сточными водами затопили берлинское метро с десятками тысяч своих жителей. Тяжело Варваре Тимофеевне Крахмальцевой вспоминать, что и после Победы в 1945 году еще гибли и гибли наши солдаты.

Награждена:

Орденом Отечественной войны 2 степени

Знаком» Фронтовик 1941− 1945 гг.»

(1924−2011)

Варвара Прокофьевна Комаристая родилась в поселке Касторное на Дону Ростовской области.2-й Украинский фронт, 38 -ю армию, 180−ю стрелковую дивизию, 21 стрелковый полк, где она была санинструктором 21 санроты, она всегда считала своими. С донских ковыльных степей она шагнула в горнило войны в прямом смысле этого слова. О тяжелых боях, об умирающих на руках солдатах, о нелегкой судьбе медицинской сестры на передовой, − рассказывала Варвара Прокофьевна молодежи. Сама удивлялась, откуда брались тогда силы: раненых под огнем перевязывала, если была возможность перетаскивала их в воронки от снарядов, где было для них безопасней, а сама, не замечая свистящих пуль, бежала от одного к другому, чтобы помочь.

Фронтовые медсанбаты во время боев были переполнены, тяжелораненым чаще всего нужна была кровь. Варвара Прокофьевна всегда была незаменимым донором, у нее на глазах умирали от ран мужчины, много молодежи. Она никогда не задумывалась, может ли она сдавать кровь, хочет ли она ее сдавать, там, рядом с ранеными, срабатывало одно понятие − надо. Солдат Великой Отечественной войны, Комаристая Варвара Прокофьевна за спасенные жизни солдат была награждена значком «Донор СССР». Была она и начальником эвакогоспиталя. Сотни раненых отправляла в тыл, видела немало крови и смертей, честно выполняла свою работу на войне и казалось, ничему удивиться не может. Однако то, что раненые бойцы, едва поднявшись на ноги, просили не отправлять их в тыл, а отпустить на фронт, всегда приводило в смятение. Санинструктору Комаристой, по роду службы, часто приходилось быть под обстрелами, ее помощь бойцам была так необходима, что самой об опасности думать было некогда. Закончила войну Варвара Прокофьевна в городе Брно в Чехословакии.

Награждена:

Орденом «Красной Звезды»;орденом «Отечественной войны 2-й степени»; медалями «За отвагу»; «За боевые заслуги»; «За взятие Будапешта»; «За взятие Вены»; «За взятие Праги».