В нашем Верхнедонском районе хорошо известны такие фамилии как Калинин, Янус, Рекунков и вот хочется рассказать историю времён Великой Отечественной войны, в которой судьба десятилетней девочки – хуторянки тесно переплелась с этими героическими личностями. В семье Рекунковых – Василия Михайловича и Евдокии Васильевны, Надюша была единственным ребёнком (родная племянница генерального прокурора СССР Рекункова А.М.) родилась она на радость родителям 30 сентября 1931 года. Молодые родители хоть и были родом с хутора, переехали в Луганскую область, где устроились на работу на коксохимический завод в Успенском районе. В мае 1941 года Надюша успешно закончила третий класс, и родители решили отправить дочку на лето к бабушке на Верхний Дон в хутор Стоговской. Взяв отпуск, Евдокия с дочкой на поезде доехала до города Миллерово, а затем на попутках добралась до хутора Стоговского. Ещё топая по просёлочной дороге от Казанского шляха до хутора, Надюша влюбилась в эту звенящую, дурманом пахнущую степь. Высоко в небе пели жаворонки. А ещё выше парил орёл, всё это запало в детскую, наивную душу и очень хотелось ей тогда, подольше остаться в этой сказке. И не подозревала она, что не суждено ей было больше никогда уехать с Донской степи. Ещё в больший восторг Надю привёл Стоговской шпиль. Бабушка жила на краю хутора, на косогоре, ближе к реке Дон, она радушно встретила гостей. По приезду мать стала хозяйничать по двору. Отец должен был приехать в отпуск через две недели. Общительная и неугомонная Надежда, перезнакомилась с соседскими девчонками, на пролёт днями гарцевала по хутору или втихаря убегали купаться к Дону на косу. Но через две недели отец не приехал, а в хутор Стоговской пришла страшная весть о том, что началась война. Внешне ничего не изменилось, но чувствовалось, что беда ходит где – то рядом. Люди стали угрюмее, задумчивее, но дружелюбнее и доброжелательней, видать беда сближала. Отец в хутор не приехал и к осени они получили письмо с вестью о том, что он закрыл дом на замок и ушёл на фронт…. Мать устроилась на работу в Райтоп пилить лес для фронта. Надя 1 сентября пошла в четвёртый класс в Стоговскую школу. Что началась война, видно было даже по тому, что стали писать на старых газетах самоварными чернилами. В конце лета в хуторе появились части красной армии из кавказцев. Они рыли землянки и окопы на левом берегу Дона. В зиму они также незаметно ушли из хутора, как и пришли. Второй треугольник от отца пришёл в январе 1942 года, отец писал, что он воюет недалеко, под Сталинградом, больше вестей от него не было. Надежда Васильевна давно разменяла по жизни девятый десяток, а о смерти отца так ничего и не знает.
Весной Надя заболела тифом, в школу в своей жизни она больше не пошла. В июле 1942 года, без каких либо боёв, в хуторе появились немцы. Они согнали всех жителей в центр хутора и объявили, что здесь передовая и все жители должны покинуть хутор. Нужно было селиться в лесу – Байраке, между хутором Придонским и хутором Стоговским, в остальных лесах стояли немецкие части. Пойменный лес между Доном и хутором немцы весь заминировали, не одна там корова подорвалась, кроме этого со стога иногда пулемётчики простреливали его, боясь появления разведчиков с левого берега. Надя помогала матери и бабушке строить шалаш, из городской девчушки за год получилась смышлёная дивчина. Как бы война не налагала на людские души отпечаток, но дети есть дети, они старались помочь взрослым.
Колхозники не успели эвакуировать ферму в хуторе Придонском и после прихода немцев коровы свободно бродили по полям. Предприимчивые Стоговцы это подметили и стали втихаря доить бесхозных коров, за что последние им были весьма благодарны и сами в определённое время приходя на водопой, ожидали своих доярок. Это просекли и немцы, большие любители свежего молочка. Однажды Надюша со своей тёткой, подоив колхозную кормилицу, возвращались в лес к своему шалашу, впереди на дороге она увидела здоровенного немца и спряталась за спину тётки. Этот солдат выходил к лесу и отбирал у женщин молоко. Не долго думая, тётка сорвала пучок травы и незаметно бросила его в ведро с молоком. Поравнявшись с немцем, доярки попытались проскочить мимо, но тот поманил их пальцем. Подойдя к любителю молочного, тётка с непроницаемым видом протянула ведро немцу. Заглянув в ведро, фриц брезгливо поморщился и процедил сквозь зубы «руссиш швайн». На что тётка безобидно улыбаясь и глядя на немца выдала фразу, которую Надя запомнила на всю жизнь – «ничего процедим», после чего гордо проследовала к шалашу, увлекая за собой племянницу.
Как только семья Нади обустроилась в лесу, построили себе шалаш, как и многие другие хуторяне, девочка взяла ведёрко и пошла в лес за ягодами. Не спеша, на опушке, девочка нарвала ягод и хотела идти восвояси, как вдруг ей на спину упала ветка. Осмотревшись, Надя увидела советского солдата, который манил её пальцем. Не побоявшись, девочка смело зашла в лес. В лесу она увидела двоих солдат. Они попросили у неё ягод и угостившись стали расспрашивать, где немцы, далеко ли до передовой. Из разговора девочка поняла, что солдаты пробирались к своим. В конце разговора они попросили принести что-нибудь покушать. Под впечатлением данной встречи девчушка прибежала к бабушке и всё ей рассказала. Отчитав неугомонную внучку, Ульяна Петровна опорожнив ведёрко, поставила в неё чугунок, с только что сваренной кашей, накрыла его и сказала внучке, чтоб та отнесла кашу солдатам. Прибежав на опушку, Надя там никого не нашла. Когда уже собиралась идти домой, её с леса окликнули. Зайдя опять в лес, она увидела солдат, которые голодные, её ждали с нетерпением. Передав чугунок с кашей, девочка смотрела как воины с аппетитом наяривали кашу. Подкрепившись, они поблагодарили девочку и передали слова благодарности бабушке. Пройдя по опушке, Надя спустилась в лесной овраг и в колодце напилась воды. Поднявшись опять на опушку, девочка увидела немца, который шёл к ней, оставив в лесу лошадь, запряжённую в телегу. Подойдя ближе, немец улыбнулся и на чисто русском языке спросил, — нет ли партизан в лесу? Ничуть не смутившись, Надя ответила, что партизан не видела. А где колодец? – поинтересовался он. Сойдя с тропинки, девчушка указала, где колодец и пошла домой. Немец поблагодарил добрую девочку и взяв бидончик пошёл по тропинке. Рассказав бабушке все свои приключения, получила ещё и взбучки. Впоследствии ей ещё не раз приходилось встречаться с большим рыжим немцем, знающим русский язык.
В июле бабушка послала мать и Надю в хутор посмотреть, что с хатой и заготовить овощей. Когда они зашли во двор и начали работать в огороде, то увидели, что по дороге бежал солдат в советской форме. Испугавшись за его безопасность, мать Нади выскочила на улицу и начала махать руками, предупреждая, что кругом немцы. Солдат не спеша подошёл к ней и улыбнувшись сказал: «Не бойся, меня никто не тронет. Я работаю в комендатуре у немцев». Из разговора с ним мать узнала, что его зовут Павел и родом он с Винницы. Уже после освобождения района в Стогах прошёл слух, что это советский разведчик и он добывал ценную информацию для нашей армии.
Наверное, ввиду того, что дом бабушки стоял на косогоре, и мог простреливаться с левого берега Дона, немцы в нём не селись. И поэтому когда Надя с матерью приходили работать в огород и запастись овощами, они с удовольствием оставались ночевать дома. В очередной раз она с матерью пришла в хутор и до вечера проработали на капустнике. К концу дня, собрав овощей и придя домой, мать стала выпекать пирожков, чтобы по утру снести всё в лес и угостить Надину бабушку пирожками с яблоками. Спать легли поздно. Рано утром их разбудила стрельба в хуторе. Выскочив на улицу, Надя с матерью увидели, как с хутора по над горой бегут наши солдаты и на ходу отстреливаются. Когда отряд поравнялся с домом, Надя рассмотрела пятерых разведчиков с автоматами и двух пленных немцев. Командир разведчиков спросил у Евдокии Васильевны, не знает ли она дорогу к косе по лесу, а то назад нельзя, немцы переполошились, а весь лес заминирован. Увидев окровавленный немецкий френч в руках у разведчика, мать стала причитать от страху, что теперь весь хутор расстреляют. Надежда напротив не испугалась, а загорелась желанием помочь разведчикам, молвила, что она дорогу знает. Мать с испугу выдохнула: « Откуда?» На что отважная хуторянка молвила, что она с подругой, тихо по тропинке ходили до косы и там искупавшись, возвращались домой, а ещё они видели, где немцы прячут каюки. Мать потеряла дар речи от страха. Молодой лейтенант, это был не кто иной как командир разведки Янус, сказал Евдокии Васильевне, что оставаться ей здесь нельзя и нужно уходить с ними. Схватив с вечера приготовленный узелок со снадобьем, отряд во главе с девчушкой стал быстро спускаться с горы к лесу. Янус в последствии вспоминал, что он еле поспевал со своим отрядом за девичьими босыми пятками, которые быстро мелькали средь набухшей от росы травы. Без приключений добравшись до косы, в чаконе нашли два каюка и погрузившись в них. Начали переправляться через Дон. В первом каюке сидела Надюша с матерью и им попался такой рулевой, что за малым не опрокинул каюк. Оправившись от испуга и гордая за свою дочь, Евдокия отобрала весло и как заправский рыбак, легко перегнала каюк через Дон. Уже нырнув в кусты на левой стороне Дона, разведчики услышали на противоположном берегу шум, а затем и стрельбу. До хутора Кочетовского дошли без приключений, подкрепившись пирожками. Переночевав в штабе, наутро в сопровождении солдата НКВД, Надя с матерью пришли в хутор Бровский, где Евдокию Васильевну долго и подробно допрашивали несколько офицеров, выясняя всё, что могла увидеть она в оккупированном хуторе и его окрестностях. К вечеру поужинав каши с селёдкой, Надя с матерью легли в хате спать на предоставленной им шубе. Поутру в сопровождении двух солдат пошли в станицу Шумилинскую. Вместе с ними шли две девчонки с хутора Поповского и четыре солдата, которые сбежали с плена. До освобождения района Надя с матерью прожили в станице Шумилинской.
А Ульяна Петровна, не дождавшись своих родных и узнав про переполох в хуторе, на другой день пришла в свой дом, но там никого не нашла. Она пошла по дворам, но никто дочери с внучкой не видел. Немец, что знал русский язык, по хутору пустил слух, что ночью русские солдаты повесили в лесу женщину и девочку. Узнав об этом Ульяна Петровна извелась от горя и днями напролёт голосила по своим родным. Однажды её привлекли на готовку обеда немцам в хуторе Придонском. И начищая картофель, она молча плакала. На кухню зашёл пленный русский солдат и спросил почему она плачет, на что женщина поведала о своём горе. Выслушав её до конца, солдат спросил, а не Надей девочку зовут? Обрадовавшись, Ульяна Петровна закивала головой. Солдат сказал, что её родные за Доном у своих и про подвиг Нади ходят легенды, разведчики постарались. Услышав такую весть бабушка успокоилась, но обнять своих родных смогла лишь через полгода.
Спустя сорок лет, Надежду Васильевну Юшину (Рекункову) отыскал лейтенант — разведчик и уже в чине генерала на сцене в Казанском Доме Культуры в пояс ей поклонился с благодарностью за их спасение, а также за помощь в переправке «языков», давших в последствии ценные сведения для наших войск, которые по крохе собирали информацию при подготовке операции Малый Сатурн»…
После окончания войны, в четырнадцать лет Надя начала работать в станице Вёшенской в бригаде по сбору лекарственных трав. Проработав пять лет, сменила место работы, перешла работать в лесопитомник, где сеяли и сажали лес, сожжённый в годы войны. Для посадки леса собирали людей со всех хуторов. В 1953 году Надежда встретила свою судьбу и вышла замуж за Юшина Григория в хутор Раскольный. В 1954 году родилась дочь Татьяна. Сидеть дома с ребёнком не было возможности и Надежда пошла работать на ток. Потом работала на свиноферме в кормоцехе. В 1962 году семья переехала в город Краснодон, Ворошиловградской области. Прожили всего три года в городе, вернулись в хутор Раскольный, манили родные места. До выхода на пенсию Надежда Васильевна работала дояркой. Её труд отмечен почётными грамотами за труд и юбилейными медалями за работу в военные годы. Надежда Васильевна имеет звание «Ветеран труда» и «Труженик тыла».
В настоящее время отважная хуторянка живёт в хуторе Раскольном. Выслушав рассказ о её жизни, понимаешь, что совершённый ею подвиг в детстве, это лишь частичка подвигов, которые она совершала с малых лет, поднимая разрушенную страну. И хочется, как лейтенант Янус, поклониться ей в пояс и всем, кто совершал подвиги в годы войны, и после ее окончания трудовые подвиги во благо нашей Родины.