Автор: А

 

(1903 -1985)

Шел по русской земле тяжелый 1942 год. Мария Ивановна Колесник директор о/с Красный чабан», собрала в кабинете всех специалистов и зачитала полученный приказ об эвакуации хозяйства в Казахстан. Закончить сборы и начать движение приказывалось не позднее 20 июня 1942 года. 15 июня двинулись последние красно — чабанские отары. К этому времени из Украины прибыло большое стадо крупного рогатого скота. Заведующая фельдшерско- акушерским пунктом, 25 — летняя Таисия Дмитриевна Писарева с двумя малышами, старшей 3 три года, а младшая грудничок, с предметами первой необходимости для оказания медицинской помощи эвакуированным, отправилась вместе с ними. Июнь был на исходе. Запасы продуктов с каждым днем уменьшались. Но самой большой бедой было отсутствие питьевой воды в сорокаградусную жару. Когда подошли к селу у станции Баскунчак с надеждой найти воду, увидели с ужасом, одни обгоревшие трубы после налета «юнкерсов». Мария Ивановна получила новое распоряжение: двигаться в село Никольское, Саратовской области. И снова недели изнурительного пути.

Пустые, без единой живой души, села встречали людей и поредевшие почти в половину гурты скота и отары овец. Отощавших животных резали, это мясо спасало людей от голода, но хлеба не было ни крошки. Более ста дней продолжался мучительный для людей и живности поход. В село Никольское вошли десятого октября. Стали приближаться к переправе. На рассвете, жалкие остатки скота и овец, были на другом берегу, а далее путь лежал в совхоз им. Чапаева Пугачевского района. Когда люди отошли от переправы на два километра, началась такая бомбежка, что кровь стыла в жилах. Под бомбежку попало переправляемое в тот момент хозяйство овцесовхоза «Красный Чабан» и подошедшее к переправе позже хозяйство овцесовхоза №7. Помощь пострадавшим сопровождающим оказывала Т.Д. Писарева и прибывшая туда ранее Соколова Фаина Ворфоломеевна, врач Гашунской участковой больницы.

В эвакуации красночабанцы пробыли до марта 1943 года. Мария Ивановна Колесник, назначенная директором совхоза Красный — Чабан с 1. 01 1941 года пронесла эту ношу через все трудности военных и послевоенных лет до 1959 года. Наступили другие времена, о Колесник М.И. в Зимовниковском районе знают и помнят. Люди разных поколений говорят о ней, как о своей современнице, как об истинном патриоте своей Родины.

 

(1929)

Валентина Григорьевна Куделина родилась в х. Прасковейском Зимовниковского района, Ростовской области. Репрессии 1937 года не обошли семью Валентины Григорьевны Куделиной (Парафиевой) стороной. Ее отца посадили на 10 лет, как сына кулака. Тогда выбирали кого арестовать, арестовали его. Весь срок до одного дня он отбывал в Сибири на строительстве железной дороги в тайге. Дома оставалось четверо детей. Семья, после ареста отца, перебралась жить на чабанскую точку в совхоз №3, директором которого была Мария Ивановна Колесник, прибывшей семье, матери с четырьмя детьми, она дала одни валенки на всех , а значительно позже дойную корову. Молока корова давала мало, но умереть с голоду не дала. Дети, приученные матерью и самой жизнью к трудностям, помогали ей на сколько хватало сил у каждого, чтобы выжить. Пасли сакманы, водили быков и коров в плуге и косилках (пахали на коровах), собирали колоски на полях. В хуторе устанавливали очередь, кому вести коров для работы.

В 1942 году немцы, еще по осени, по теплу, двигались к Сталинграду колоннами. Их танки шли не останавливаясь, по всем хуторам Зимовниковского района. Враги забирали в Прасковейском и на чабарнях, где жили люди, все, что можно забрать: поросят, кур, гусей, телят, не было такой семьи, чтобы они не тронули. При отступлении на Ростов в 1943 году немцы и румыны забрали в хуторе коров, голов двенадцать. В тот год, у кого мужья были в партизанах, семьи прятались от немцев в хлебах. Беды и лишения шли чередой день за днем и, казалось, им не будет конца. После освобождения Зимовников, сестру Валентины Григорьевны в семнадцать лет мобилизовали в числе других подростков на работу в шахты, тех, кто помоложе, отправляли рыть окопы. В шахтах девочки рубили уголь наравне с мужчинами. Однажды, обвалившаяся лава задушила девушку. От страха, ужаса, близкой смерти и невыносимо тяжелого труда, прибывшие, в том числе и сестра Валентины Григорьевны, с шахты убежали. Шли домой трое суток по камышам и бездорожью, по колено в снегу. А на следующий день, приехали два милиционера, их арестовали, судили и дали по году тюрьмы. Отправили в Сибирь.

Голод у заключенных был страшный: после топки, оставался мусор от колючки, его толкли и ели. На ногах заключенных были поршни — полоски кожи, с животного, обтягивающие валенки, когда они намокали, их съедали. Андрей Федорович Дубинский был заместителем директора совхоза № 3 Колесник Марии Ивановны. Они, в это трудное военное время, помогали людям не умереть с голоду. Чабанам выписывали макуху, сою, как будто бы для собак, а отдавали людям, чтобы выжили дети. Всех трудностей, выпавших на долю этой женщины не перечесть. С 1949 — 1953 год, по заведенному тогда порядку, уходила она с чабанами со стадами овец на Черные земли. Останавливались под Астраханью, в калмыцком поселении совхоза «Южный». Овец пасли там всю зиму, степи неоглядные, на восемьдесят километров вокруг, ни единой души.

С 1949 на 1950 год зима на Черных землях, была особенно суровая, сильные и продолжительные морозы стали причиной не только падежа животных, но и смерти людей. Вся молодость прошла в тех степях, пережили нищету, разлуку с родными и только вера в лучшее будущее помогала жить.

(1936)

В Зимовники немцы пришли в августе 1942 года. Рядом с домом Нины Николаевны, в районе бывшей пекарни, находился немецкий штаб. Немецкие офицеры расселились по квартирам вблизи. В доме, где жили мать Нины Николаевны, она и младшая сестра, жили два немецких офицера.

В тот злополучный день младшая Маруся, ей было три года заболела ангиной. Девочка температурила, плакала и не успокаивалась, с нею рядом сидела шестилетняя Нина. Мать на минуту вышла из дома, в этот момент один из фашистов подошел к плачущей девочке, кулаком ударил ее по голове и прошел в другую комнату. Маруся замолчала. Вошедшая мать подошла к Марусе, но она не дышала. Немец ее убил. Женщина в ужасе и отчаянии подбежала к фашисту, плача и проклиная, толкнула его. Гитлеровец выхватил пистолет и хотел ее застрелить, но другой фашист, втот миг, толкнул своего сослуживца под локоть, пуля попала в дверной косяк. Мать схватила Нину и выскочила из дома, а Марусю, соседи Малахаткины вынесли и на следующий день похоронили на Василевском кладбище.

Во время оккупации, под автоматным прицелом Зимовниковская пекарня выпекала хлеб для немцев, там работали те же рабочие, что пекли хлеб для населения района до войны. После Победного мая 1945 года отец Нины Николаевны Коломейцевой с фронта вернулся. Только счастье его возвращения для семьи было горьким.

.

(1934)

Анна Дмитриевна Курбацкая родилась в г. Ленинградев 1934 году. Три брата, отец и мать были жителями Колпинской улицы северной столицы. Домашнее тепло, уют и радость общения — все кончилось с началом Великой Отечественной войны. Ей, одиннадцатилетней девочке, суждено было пережить годы немецкой блокады своего города с 1941 — по 1944 год. Десятилетний запас продовольствия на Бадаевских складах был уничтожен огнем, обрекая жителей на голодную смерть. Где брались силы у людей держать оборону города, работать по несколько смен к ряду, поддерживать жизнь детей, переносить нечеловеческие муки голода, сейчас понять невозможно. Отец Анны Дмитриевны, работавший на фабрике, переоборудованной на выпуск военной продукции, сутками не выходил из цеха. Один человек работает у станка, другой, тут же, отдыхает. Так экономились силы и время. Первым из семьи голод унес отца. Маму, бывшую ткачиху фабрики » Красное знамя», переобучили на медсестру. Она часто без сна и отдыха, оказывала помощь пострадавшим от обстрелов жителям. Ежедневные бомбежки не давали покоя.

В дом, где жила семья Анны Дмитриевны попала бомба. Большая его часть была разрушена, соседнюю квартиру унесло неизвестно куда, крыша над головой Анны Дмитриевны уцелела, но ни света, ни воды, ни тепла. Вши съедали. Одежду мама вытряхивала на улице и опять одевали. А чего стоили длинные вереницы изможденных голодом людей, что двигались к прорубям в Неве. Когда наклонялись, чтобы набрать воды были еще живые, а когда поднимались — падали замертво. Однажды, ее маме знакомая дала клея. Этот клей надо было долго варить, а потом только есть. При очередном артналете, от взрывной волны кипящий клей подпрыгнул на печке и вылился Анне на руку. С огромной незаживающей раной она жила всю блокаду, лечить было нечем. Ели и бумагу, которую немцы разбрасывали с самолетов над городом в виде листовок. Рубцом на сердце остался случай с хлебом. Мама послала ее взять хлеб по карточкам, многочасовое ожидание своей очереди и когда долгожданный хлеб был уже отвешен, мальчик из — за ее спины протянул руку и схватил его. Он запихивал его в рот с обезумевшими глазами. С тех пор за хлебом ходила ее мама.

При очередной бомбежке в зоопарке ранило слона. Она не знает было разрешение или не было его, но слона разорвали на части голодные люди и съели. Старший брат Анны учился в морской спецшколе. Молодой, красивый мальчик, умирая от истощения, просил хлеба. Незабываемым для нее оказалось и другое мгновение войны. Мужчина с соседнего этажа, с трудом держась на ногах от голода, попросил ее маму подняться к нему в квартиру и взять с собой немного воды. Такое можно было увидеть только во время блокады: жена этого человека была уже мертва, а четырехлетний мальчик попросил дать водички сначала маленькой грудной сестре, а потом ему, но она уже не дышала. И сам мальчик и его отец умерли на следующий день. Умерших складывали штабелями, а потом вывозили самосвалами в ямы от взрывов снаряд.

Немцы засыпали Ленинград зажигательными бомбами. Падая, они вспыхивали от удара, крыша дома могла гореть как факел, поэтому все подростки, начиная с десяти лет дежурили на крышах закрепленных за ними домов, брали железными щипцами такую бомбу и гасили в ящике с песком. При артналетах,- вспоминает Анна Дмитриевна,- прятались в бомбоубежище, но если было прямое попадание в дом, спасать под завалами было некого. Обессиленные люди ходили на работу и чтобы не уронить портфель или сумку привязывали их к телу. В 1944 году немецкую блокаду Ленинграда прорвали, а немцы все еще бомбили город и расстреливали транспорт через Ладогу, на котором вывозили тех, кто еще мог двигаться. Мама Анны Дмитриевны, оказавшись в таком транспорте, собрала оставшихся в живых детей и довезла их до Урала.

В деревне Кижи Молотовской области, где разместили детей, их спасали козьим молоком, медом и сердечным отношением жителей. Привезли изможденные голодом ленинградцы в далекое Уральское село и свое умение варить зеленый борщ из листьев крапивы, свеклы и щавеля, чем немало удивили местных жителей. Анна Дмитриевна награждена медалью «Блокада Ленинграда».

(1936)

Надежда Ананьевна Козорозова родилась в Тацинском районе, хуторе Фоминка Ростовской области. В первые дни войны отец был призван на фронт в числе двадцати жителей хутора. Мать, Вера Антоновна, осталась с детьми, а их было пятеро, меньшая из которых родилась в конце 1941 года. Она работала птичницей, свинаркой, разнорабочей не покладая рук, чтобы прокормить семью. В годы оккупации, в землянке многодетной семьи, какое -то время жили немецкие солдаты.

Однажды, через хутор, гнали советских военнопленных, Вера Антоновна бросила этим голодным, изможденным, смертельно уставшим людям булку хлеба, в колонне возникла драка. Немцы зло, с автоматом и угрозами застрелить, приблизились к ней, но дети, молящие о пощаде, видно спасли ее. Среди бела дня полицай пришел вместе с немцами к ним во двор, забрали свинью и ушли. Эти варвары, брали в любом дворе все что хотели, знали, отпора не получат. С остановившейся грузовой машины с немецкими солдатами, соскочили человек тридцать, половили всех индюков, которых дети гнали домой с пастбища, побросали в машину и увезли. А вот кормилицу корову забирали у всех на глазах, привязали к телеге и увели. Дети бежали следом, плакали, просили оставить; расстояние между ними, телегой с немцами и привязанной к ней коровой все увеличивалось, надежда на милость врага умирала с каждой минутой. И вдруг они увидели, что корова бежит назад к ним, с короткой перерезанной веревкой. Это было чудо, в которое поверить было трудно. В конце 1942 года, снежной ночью, к ним, в крайнюю землянку, зашел раненый советский разведчик из разведгруппы. Идти дальше он не мог. В доме Веры Антоновны к счастью, немцев не было, а в хуторе было полно. Разведчика спрятали в погребе за тряпьем, кормили и лечили как могли, пока не пришли части Красной Армии, погнавшие врага с нашей земли. Разведчик ушел с ними. Извещение, полученное семьей в 1943 году принесло страшную весть о смерти отца. Трудно пережили эту потерю. Но в 1950 году отец прислал письмо из Сибири, что жив, а в 1952 году вернулся.

 

( 1930)

Мария Ивановна Краснова родилась в хуторе Бурульский Зимовниковского района в 1930 году. Ей было одиннадцать лет, когда началась Великая Отечественная война. Мать умерла еще в 1938 году. Через год отец женился на Полине Ивановне Зинченко и семья переехала на новое место жительства в хутор Ильичев. С первых дней появления в доме Полины Ивановны, жизнь Марии изменилась. Не любила ее мачеха,- лихая была,- говорит о ней Мария Ивановна. В начале Великой Отечественной войны отца на фронт не взяли по возрасту, а вот в 1943 году, мобилизовали и направили в обоз, с которым по военным дорогам, через всю Европу, он дошел до самого Кенигсберга.

Подростком Мария Ивановна пошла работать в колхоз «Сальский коневод». Крыли конюшни: привяжут ее веревкой, чтобы не упала с крыши, а потом снизу, с лестницы, ей бросали снопы, а она несла их кровельщику Ивану Даниловичу Лозовому, который отморозил ступни обеих ног в боях под Сталинградом. Их ему ампутировали. Он с трудом передвигался на двух костылях, но был великолепным кровельщиком и помогал колхозу на сколько хватало сил.

Работала Мария и телятницей в колхозе, позже, пасла двести голов овец зимой по снегу. Однажды к отаре подошел волк, от страха она кричала, звала на помощь. Женщина, жившая на краю села, все видела и понимала, что волк сам без зарезанной овцы не уйдет, нужно было как — то помочь пастушке. Сообщила табунщику, а тот, сел на коня, отбил волка и отогнал его подальше от овец. Сырыми холодными днями, когда пасла скотину, Мария ложилась в лиман, чтобы согреться, пасла — то босиком, пока однажды, ее не укусила гадюка. А осенью, вместе с женщинам, она мазала конюшни. Вместо зарплаты писали трудодни. Когда произошло укрупнение колхозов, стали платить по тридцать рублей деньгами. Это было несказанное счастье, появились хоть какие — то деньги. Жили бедно и трудно, об отдыхе даже не мечтали. Три сына и дочь вырастили Мария Ивановна с мужем и желали им только одного: мира без войны.

 

(1929)

Раиса Михайловна Кочурина родилась в х. Ленинский Зимовниковского района в 1929 году. Семья из девяти человек до войны не была редкостью. В грозном 1941 году отца и старшего брата, которому только исполнилось восемнадцать лет, провожали на фронт со слезами на глазах и страхом в сердце. Часть, в которой воевал отец, с боями прошла до столицы Румынии Будапешта, а брат, в звании старшего лейтенанта, будучи командиром минометной части, громил фашистов до самого Берлина.

Шестеро детей осталось у матери на руках. Здесь, в тылу, старшая сестра Раисы Михайловны в четырнадцать лет пошла работать в колхоз, а она, в двенадцать с небольшим, это трудно представить, управляла колесным трактором. ( Время такое было,- говорит она). Пахала и сеяла, а если трактор ломался, всем миром вместе с бригадиром его ремонтировали. Зимой, длинными ночами, пряли шерсть, вязали теплые носки, варежки и отправляли на фронт. Когда немцы летом 1942 года, пришли в Зимовники, хлеб, выросший на славу, все равно убирали. Враги не долго стояли в хуторе, в спешке ушли на Сталинград. А тут оставались староста и полицаи из своих, местных. Женщины прятали старших детей от этих немецких служак, чтобы не отправили в Германию. 1.01 1943 года были страшные бои за поселок Зимовники. Непрерывные бомбежки немецкой авиации, превращали жизнь гражданского населения в ад. Несколько семей двинулись из Зимовников в х. Марченков, за двенадцать километров от бомбежек, несущих смерть. Семь суток непрерывных боев, в воздухе и на земле, за поселок Зимовники показались им вечностью.

А когда все стихло, вернулись, их дом был разбит, ни окон, ни дверей. Разорвавшийся снаряд, упавший под одну сторону дома, разрушил угол, в образовавшуюся дыру летел снег, а ветер не оставлял надежды найти тепло. На дворе стояли рождественские морозы, матери надо было где — то согреть детей и как -то продолжать жить. Им помогли наши солдаты, они заделали дырку в углу, забили окна и в этом доме, в одной комнате, что поцелей и чуть потеплей, она с детьми жила до наступления весны. Меньшему из детей, Коле, было 1,5 года, Вале — 2,5, Дине-6, Шуре — 8, Любе -15, Рае -13. И выжили ведь, все до единого. Годы после войны были страшно голодные, все были пухлые до самого 1949 года. В совхозах не давали ни денег, ни зерна, одни трудодни до конца года. Выжить помогали огород и сад. Продавали овощи и фрукты за копейки и этим жили. Отец и брат Раисы Михайловны вернулись с фронта живыми и большей награды за потерянное детство, за пережитые беды было трудно придумать.

 

(1928- 2014)

Отец Зои Ивановны Землянской (Великоцкой) имея 3класса образования, считался очень грамотным человеком, работал кладовщиком в колхозе. Мать, домохозяйка, неграмотная женщина, была хорошим, мудрым воспитателем для своих пятерых детей. До войны жили в х. Стояновка, на квартире у калмыка Улана Ивановича. Когда немцы были у самого порога, ценное имущество колхоза: стада живности, документы были эвакуированы за Волгу. Возглавил эвакуацию председатель колхоза — калмык Дарджа Дарджинов. Оставшимся старикам, женщинам и подросткам, он дал задание убрать плантацию, выкопать картошку и ждать их возвращения. Война долго не протянется,- сказал он. В августе 1942 года немецкие танки, колонны мотоциклистов были на Стояновке. Грабительские вояжи чужеземцев в каждый дом, где отбирали все, сразу показали истинное лицо фашистов. Жестокие немцы были. Мать Зои Ивановны, видя, что они забирают муку до грамма, попросила оставить хоть немного. Озверевший немец взял топор и бросил в нее, топор попал в дверной косяк. Немцы заставляли женщин доить телят, фотографировали и истерически смеялись. Однажды Зоя Ивановна шла с калмычкой с плантации и они увидели бегущих в панике красноармейцев без винтовок. Солдат наших немцы окружили, десятерых евреев из них, отбили и постреляли за свинарней, а русских погнали дальше. В такие минуты особенно остро она вспоминала отца, воевавшего на фронте вдали от дома. Немцы сделали на Стояновке оборонительный рубеж, на территории колхоза «17 партсъезд». Прилетал в хутор и немецкий самолет «Рама», забрали зерно, порезали коров, телят и улетели. А какие жестокие воздушные бои были над Стояновкой. Самолеты, как коршуны, налетали друг на друга. От их разрывающего душу воя, огненных очередей никуда нельзя было спрятаться. Дети кричали, плакали от ужаса и прятались чаще в подвалы или под кровать.

Зоя Ивановна с матерью пришли со Стояновки в Зимовники, в два часа дня, а тут уже были немцы. Бои за Зимовники, в начале 1943 года были жестокие. Когда пришли наши части, в эти первые январские дни, выпал снег и ударил мороз. А перед этим была грязь непролазная. Военкомат собирал молодежь 14 -15 лет, заставляли сбивать кочки на глубоких колеях, чтобы наши машины могли двигаться от железнодорожного моста, до моста деревянного, через речку. Это был участок, где вместе с другими, работала Зоя Ивановна. Мобилизованные подростки рыли копаниры, блиндажи, окопы, а землю бросали наверх, чтобы была видимость изгороди. Незабываемые бомбежки были в боях за Зимовники, как начинала бить «Катюша» горела земля и небо. В нынешнем парке ( бывший городской сад), вырыли большую яму( она как раз на центральной дорожке) и в эту яму складывали трупы наших убитых солдат. Особенно много на возилке привозили убитых с хутора Ленинского. Там, в землянках, в каждом окне были по одному, а то и по два убитых солдата. Одного убивали, а другой начинал тут же стрелять. А вот медальоны у солдат не доставали и в голову не приходило забирать их. Боялись лезть в карман убитого,- вспоминает Зоя Ивановна.

В 1942 году за железной дорогой, от переезда в сторону старого элеватора и до самой мельницы, на бывшем пустыре, был лагерь русских военнопленных, охраняемый немцами с собаками. Их было великое множество. Он был огорожен колючей проволокой. Зоя Ивановна Землянская- живой очевидец лагеря военнопленных на территории нашего поселка. При наступлении Красной армии немцы военнопленных уничтожили, было целое поле трупов. Раньше Зимовники были маленьким поселком. За бывшим инкубатором были уже поля, куда люди ходили за тюльпанами. Зимовники были центром района. х.Красный Кут — к-з » Пролетарий»; х. Кучман- к-з «Штенгарт»; х. Василевский и х. Горобцов к-з «Волна революции». В конце войны Зое Ивановне было 17 лет.

 

(1927)

Вера Александровна Зленко родилась на хуторе Василевском Зимовниковского района. На каникулах, летним июньским днем 1941 года, подростки работали на колхозном поле, прибежал бригадир и сообщил, что началась война. В сентябре, дети пошли в школу, а уже в октябре жители хутора с замиранием сердца следили за приближающимся врагом. Школу приспособили под госпиталь. Немцы вошли в Зимовники в августе 1942 года. Первая бомба упала на Зимовниковскую землю рядом с железнодорожным вокзалом, а вторая возле перехода на маслозавод. Весь вокзал был забит беженцами. Что делалось! Крик, шум, слезы и паника мятущихся, испуганных на смерть людей. Вера Александровна была очевидцем страшного немецкого налета. Не привокзальной площади лежали убитые люди, среди них — дети. А зимой немцы отмечали рождество: шумно, радостно, богато. В доме Веры Александровны, размещался немецкий штаб. Весь двор был забит машинами с продуктами. Ничего не запиралось, но подойти к машине было нельзя, могли застрелить в ту же минуту.

В январе 1943 года, в землянку к Хрипко (Зленко) ночью постучались. Это были наши разведчики, одна девушка и двое мужчин. А днем, к ним во двор зашли фашисты, они открыли подвал, полный людей, и приказали выйти Вериному отцу, матери, тете и ей самой на улицу. Немец забрал Веру Александровну и тетю Дусю повел их в крайнюю избу и заставил готовить еду, а потом повел в дом, где они увидели в стене вырубленную дырку, а в ней немецкий пулемет. Когда шла наша колонна солдат со стороны Гашун ж/д, их было видно. Немец нажимал гашетку и косил всех, и так три раза, когда всех убьет, смеялся. На следующий день, 8 января, немцы всполошились и стали все бросать и убегать. Вера с тетей Дусей побежали к подвалу, у самого его входа перед Верой упал раненый немец и умер, перекрыв собой вход. Немцы своих собирали и хоронили с тыльной стороны вокзала. Окоп во дворе, где семья Хрипко пряталась от бомбежки, немцы при отступлении разворотили. В Зимовниках, на Василевском, были отборные немецкие части: рослые, холеные. Румыны, что цыгане, грабили все, что видели глаза. Хотели убить сестру Веры Александровны и убили бы, но она вбежала в дом, где были немцы и начала кричать, тянуть и просить немца, чтобы спас ее от румына. Сестра была спасена.

 

(1938)

Зинаида Петровна Еременко родилась в 1938 году в крепкой и дружной семье, состоящей из одиннадцати человек в п. Зимовники. Отца забрали на фронт в самом начале Великой Отечественной войны. Военные годы были очень трудные, поэтому дети рано приученные к труду, не боялись браться за любое дело. Ждали вестей от отца, который воевал под Сталинградом. Отец, Чумейко Петр Антонович, остался жив, но жизнь разведчика на фронте всегда была сопряжена с опасностью, в одной из операций, пришлось принять бой, был ранен. С орденом «Красной Звезды», медалью «За отвагу» и осколком от снаряда, вернулся домой, с ним, железным напоминанием того боя, жил до конца жизни. Во время оккупации в их доме жили немецкие офицеры. Больших детей не трогали, а вот у самого маленького брата, который родился в самом начале войны, был нарыв на пальчике, он кричал от боли не умолкая. Немец хотел застрелить его, мать защищала как могла, тогда немец наставил на нее пистолет и потребовал, чтобы она его унесла. Новый 1942 год немцы отмечали весело и шумно. Ставили елку, наряжали ее, пили шнапс, пели песни, веселились, не боясь никого, вели себя по- хозяйски, как будто пришли сюда на века. Мать работала на полевых работах колхоза » Пролетарий», старшие сестры Александра и Валентина работали вместе с нею, а вот меньшие, в том числе и она, ухаживали за садом, пололи, носили и поливали ведрами с речки огород. Жили бедно: коровы, поросенка не было, выживали как могли. Помнит Зинаида Петровна момент, как они с матерью, Екатериной Васильевной, встречали отца с фронта после дня Победы, как еще издали в еле уловимых очертаниях фигуры мать узнала отца, как дети бежали, падали, поднимались и вновь бежали к этой долгожданной встрече. Все пережитое, прошло не только через годы, но и через сердце. Трудности военных лет, сплотили всю семью, научили трудиться, ценить труд и быть опорой друг другу. Оттуда, из тех самых лет, вынесла Зинаида Петровна, великую ответственность за порученное дело и данное слово.

Жизнь ее не раз испытывала на прочность славой, триумфом и каждодневным до седьмого пота трудом. Ее успех, ее достижения, можно сравнить с подвигом, который по плечу только сильным и волевым. Вставала до света, ложилась далеко за полночь. Пятнадцать лет до страдной поры — стрижки овец в совхозе, работала на тракторе, а он был именной. С 1956 года она начала стричь овец на Грушевском отделении, мастерством стригаля Зинаида Петровна овладела за короткий срок. Уже в 1967 году она добивается первенства на областных соревнованиях стригалей, а на следующий год ее чествуют как лучшего мастера Всесоюзного значения. В начале 70 — х годов оренбургский метод стрижки овец стал известен на Дону, тут ему дали новое название — скоростной. Первой его освоила Т.Ф. Засядко — цельность руна и скорость в работе — его основа. Стригаль после такой стрижки должен правильно собрать руно и расстелить его как ковер. Скоростную стрижку кроме Зинаиды Петровны Еременко, освоили и другие мастера: Добот Р.Г.; Бабичева Т. Н.; Шишканова Л. А.; Кончина Л. В.; Моисеенко Р. И.; Шейко Г.Н. — они были участниками Всероссийских конкурсов. Диву давались чехи, немцы, венгры, болгары, румыны, тому, что у русских есть женщина — стригаль. И судьи и зрители на конкурсах, собирались около этого удивительного мастера, Зинаиды Петровны Еременко и смотрели восхищенно и заворожено на ее руки с машинкой, на каждое движение, отточенное до совершенства. В Волгоградской области, на конкурсе, она впервые увидела чемпиона мира по скоростной стрижке овец австралийца Годфри Боуэна, который провел для всех мастер — класс. На стрижку Зинаиды Петровны он обратил особое внимание, ему понравилась ее работа. Общение велось через переводчика, мастер- профессионал показал ей, как устранить одну единственную шероховатость, на которой теряются секунды. Для нее это был урок на всю жизнь. 38 наград: золотых, серебряных, бронзовых можно видеть на ее наградной ленте. Она была призером на конкурсах Всероссийских и конкурсах Советского Союза. Ее помнит Литва, Киргизия, Казахстан, Татарстан, Удмуртия.

Зинаида Петровна Еременко — гордость Ростовской области и Зимовниковского района, ее именем назван избирательный участок №718 в п. Зимовники. У входа, на стенде, о ней есть такие слова: Еременко Зинаида Петровна, почетный гражданин п. Зимовники, кавалер орденов » Трудового Красного знамени» и «Октябрьской Революции», неоднократная чемпионка Ростовской области, России, Советского Союза и стран СЭВ по скоростной стрижке овец. Как тут не вспомнить великого русского поэта Н.А. Некрасова: «Есть женщины в русских селеньях!»