Зоя Григорьевна Ревенко родилась 25 декабря 1924 года. До войны Зоя Ревенко (девичья фамилия Кириченко) закончила три курса Ростовского кинотехникума. Она, как самая грамотная 17-летняя девчонка станицы Большевской Романовского (ныне Волгодонского) района в мае 1943 года получила повестку из Романовского Военкомата. Она и еще две комсомолки вскоре прошли мандатную комиссию, и их отправили в Ростов, который в то время бомбили. Ночью вывели в Батайск и погрузили в эшелон. На станции Лихой началась бомбежка. Люди повысыпали из вагонов, пытаясь найти укрытие, где кто только мог. Зоя тоже побежала, зацепилась, за что-то упала на какую-то кучу металлолома. Здесь и лежала до конца бомбежки, и только пули дзинькали по сторонам, совсем рядом об металл. Когда все кончилось, пошевелила руками, ногами — вроде целы, повезло. Поднялась и пошла обратно к эшелону. Зоя Григорьевна вспоминает тот случай, как свое первое боевое крещение. Потом она узнала, что некоторые призванные девушки вернулись после этого случая домой. Ей же мысль вернуться, как-то не пришла в голову.
Собрали тех, кто остался, пешими повели их от станции Лихой до самого Сталинграда. Шли больше ночами. Зоя Григорьевна говорит, что тогда впервые узнала, что значит спать на ходу. Только объявят привал, не успеешь отдохнуть, как опять надо идти. Каково это для молоденьких девчонок? Как увидят колодец во время привала, так и бегут к нему наперегонки. «Дети еще совсем были», — вздыхает Зоя Григорьевна.
Наконец, добрались до места назначения. А там части не оказалось, к которой их вели. И тогда привели их в Запасной полк, где Зоя вместе с другими два месяца проходила строевую подготовку, изучала оружие.
Затем работала связисткой в отделе военной цензуры, через который проходили все письма. Потом ее перевели в отдельное почтовое отделение в этом же корпусе. Здесь она разносила по отделам газеты, а бойцам доставляла письма. Они всегда ее так ждали, видели издалека, приветствовали: «Наша Зоечка идет». Она, как могла, старалась, им угодить. Не только носила самое дорогое на фронте для солдат — весточки из дома, но и когда удавалось; газетки припасала для самокруток. И бойцы ее любили, жалели. Бывало, поздно возвращаться, так старые солдаты звали ее к себе: «Иди, дочка». По-отцовски заботливо укладывали в окопе, укрывали.
Батальон связи неотступно следовал за передовой. Чего только не пришлось видеть юным девичьим глазам.
И цепи немцев, когда под Шауляем чуть в окружение не попали. И горы убитых людей, лошадей под Севастополем. Видела Зоя Григорьевна речку, красную от крови. До сих пор все это в памяти.
И работать, кем только не довелось здесь, на фронте. И машинисткой при штабе, и заведующем секретным делопроизводством, и в санчасти.
Бывало, сама чуть в разные переделки не попадала. Но как-то везло ей, как будто война пощадила ее неопытную молодость. Когда были на Перекопе. Зоя носила секретные пакеты в шифровальный отдел. Раз зимней ночью шла через поле и заблудилась. Метель занесла нужную тропинку, и пошла она совсем в другом направлении. Если бы ее не окликнул наш часовой, так бы и попала напрямик к немцам.
А под Кенигсбергом и такое было. Там шли страшные бои. Зоя и другие девушки были помещены в какой-то хозяйской постройке. Здесь им оборудовали рабочие места. Здесь и отдыхали. Раз сидели на нарах, и вдруг отвратительный, свистящий, такой характерный звук. Мощная воздушная волна в следующую секунду разметала их далеко по сторонам вместе с вещами. Страшный смертоносный снаряд влетел прямо в сарай, где они все сидели, и вошел в землю, не разорвавшись. Такое, наверное, бывает раз в жизни.
В Кенигсберге и закончилась война для Зои Григорьевны. Отсюда ее демобилизовали домой.
Зоя Григорьевна Ревенко имеет не одну награду. У нее хранятся орден Отечественной войны второй степени, медали «За боевые заслуги», «За Победу над Германией», «За доблестный труд», другие юбилейные медали. В 2017 году ей исполнится 93 года.
Библиотекарь 1-ой категории Зяблицева Т.А.
