Рубрика: Зимовниковский район

(1926 — 2007)

Июнь 1941 года. Восемь лет учебы позади. И вот война! К вечеру начали бомбить Минск- город ее детства, а через неделю в него вошли немецкие полчища. Начались черные дни оккупации: тюрьмы, виселицы, расстрелы. Немецкие репродукторы сутками вещали об «успехах» на Восточном фронте: взяты Ленинград, Сталинград, блокирована Москва, но в это никто не верил.

Ранней весной 1942 года она находилась в белорусской деревне Рашнево, в тех местах уже начали формироваться группы народных мстителей и она становится их связной. Было ей тогда неполных семнадцать лет. Вначале выполняла некоторые поручения: расклеивала листовки, распространяла среди населения воззвания подпольных организаций к белорусскому народу, ходила в немецкие гарнизоны, вела счет и местонахождение спрятанных лодок, чтобы оказывать помощь партизанам в переправе через реку. Немцы запрещали держать лодки у реки.

А в июле 1943 года она была зачислена в партизанский отряд имени Чапаева бригады имени Ворошилова, где людей разных возрастов, национальностей, профессий и образования, объединяло одно — защита своей Родины. Началась тяжела, суровая, порой невыносимая, партизанская жизнь. Бои, убитые и раненные, блокады, взрывы вражеских эшелонов, холод, голод, постоянный страх и желание жить. Память о своем первом боевом задании, она пронесла через всю жизнь. 3 августа 1943 год надо было взорвать большой участок железнодорожного полотна по направлению Полоцк — Воропаево. Базировались они тогда в Казьянских лесах. В ту ночь на всех железных дорогах Белоруссии гремели взрывы несколько часов подряд. В историю эта операция вошла под кодовым названием «рельсовая война». На задание выступили два боевых взвода и диверсионная группа под командованием комиссара отряда Рублевского Петра Егоровича. Шли всю ночь, в нескольких километрах от железной дороги остановились. Группа, куда входила и Лариса Владимировна, была разбита по два человека. Ее напарником был высокий, партизан по имени Митя. После короткого отдыха они приступили к изготовлению запалов. Так называли небольшой заряд в 400 граммов тола, 12 — 15 см бикфордова шнура, 2 см пенькового шнура — капсюля. Здесь еще раз обсудили все детали предстоящей операции и снова в путь. В полночь подрывники разошлись по намеченным участкам. Боевые взводы ушли на засады в предполагаемые места появления фашистов. Условный знак начала операции — зеленая ракета. В минуты ожидания даже природа работала на успех отряда: непроглядная темнота, тишина и очень теплая ночь. Все с нетерпением ждали сигнала. И вот на какое -то мгновение зеленая ракета осветила ночное небо. Собрав всю силу воли, она, ползком, на коленях, разгребала землю и закрепляла заряды, а напарник поджигал их. Среди ночной тишины в этот момент творилось что — то невероятное: взрывы, гул и свист летящих в воздух рельсов, световые вспышки и все это на большом расстоянии. А дальше бой! Немцы нарвались на партизанскую засаду. Но у каждого свой приказ, свое задание. После сбора в определенном месте, выяснили, что в группе жертв нет, были только раненные. Задание выполнено! И сразу же назад, подальше от железной дороги. За выполнение этого задания Лариса Владимировна Кибалова в числе других получила благодарность от командования. В конце августа 1943 года небольшая группа во главе с Г. В. Хохлачевым взяла направление в район г. Вильнюса и в Рудницкой пуще проложила первую партизанскую тропу. Это была первая разведка и первый пробный рейд по взрыву вражеских эшелонов в этом районе. С 23 августа по 2 сентября 1943 года группой было взорвано четыре эшелона. В середине сентября 1943 года Г.В. Хохлачев в одной из диверсий погиб. После его гибели, была сформирована диверсионная группа в составе А.К. Гремящева — командира, В. П. Герасименко — политрука, С. Попова, П. Спорного, Л.В. Савко( Кибаловой), С. Кочера, П.И. Лазовского, В.С. Борашкина, Уконяева, Матусевича. Где — то в последних числах сентября 1943 года, группа вышла на задание по взрыву вражеских эшелонов в районе Вильнюса. Это расстояние они должны были пройти за 5 -7 суток. Кроме оружия и боеприпасов все были нагружены толом до 16 кг.

Вышли утром с таким расчетом, чтобы партизанскую зону пройти днем, а последующий путь — только ночью. Вскоре выяснилось, что все дороги забиты фашистскими войсками, движущимися к лесному массиву. Это были немецкие карательные отряды, для разгрома партизан в районе Меделя. Так начиналась блокада. Все пути для партизан были закрыты, но задание должно было выполнено любой ценой. Теплилась одна надежда, на почти непроходимое болото, через которое они двинулись в кромешную тьму ночи, с риском провалиться в трясину. Как страшна и опасна эта мертвая зыбь!

(1928)

Земфира Петровна Евко родилась 30 июля 1928 года в г. Ростове на Дону. Уже третий год фашисты топтали советскую землю, мама умерла, а отец каждый день уезжал под Таганрог рыть окопы. Однажды, в Ростове, где они жили, высадился десант эсэсовцев. Немцы стали расстреливать на улице идущих с работы людей. Спасались ночью в окопе котельно – механического завода, где кроме них было еще четыре семьи. Немцы с их дома всех выкинули и устроили там свой штаб, стали жить у тети. В один из дней забежал к ним красноармеец и попросил спрятать его куда – нибудь, спрятали в шифоньер, а немцы пришли и расстреляли его у всех на глазах. Когда первый раз советские войска освободили город Ростов, отец отвез двух несовершеннолетних детей к своей матери в Воронежскую область, Хреновский район, село Леоновка и ушел на фронт. Земфире было 10, Александре- 12лет. После смерти бабушки, стало совсем тяжко. Девочки за еду нянчили детей, сажали картошку, пололи огороды, собирали колоски. Но все равно жили впроголодь.

В 1943 году, через Леоновку проходила передовая линия обороны. Шли кровопролитные бои, горела земля, неба от дыма было не видно. Убитых и раненых было так много, что казалось, ничего нет вокруг живого. Санитары не успевали выносить раненых, а они кричали, звали на помощь. И тогда подростки, в том числе и Земфира, которой исполнилось пятнадцать лет и чуть старше Александра, под вой свистящих пуль и разрывы снарядов начали помогать вытаскивать раненых для оказания первой помощи. Собирали и тащили их в любое укрытие : амбары, сараи, воронки от снарядов, чтобы спасти солдату жизнь. Старшая сестра Земфиры Александра, попросилась у начальника армейского полевого госпиталя 1597 при воинской части 32436 майора медицинской службы Дзенжа, взять ее на работу в госпиталь. Сестру взяли, а Земфира, узнав об этом, кинулась в ноги начальнику госпиталя и умоляла взять и ее. Так она оказалась самой молодой санитаркой госпиталя. Присягу не принимала, но ходила в армейской форме и сапогах.

Полевой госпиталь все время двигался за передовой. Времени в сутках не хватало, если раненых собирали в сарай, его быстро чистили, стелили солому, а сверху брезенты, при необходимости ставили еще и палатки. Легкораненым, передвигающимся самостоятельно, оказывали первую помощь, кормили кашей или густым супом и они уходили с сопровождающим. А вот с тяжелоранеными было сложнее. Помнит Земфира, как притащили тяжелораненого майора, как пилили ему по − живому раздробленную ногу, как закончив перевязку, погрузили на машину, чтобы отправить в госпиталь. Немецкие самолеты налетели тучей, начали бомбить, машину и раненого разнесло на куски. Однажды, в конце дня, старшая медсестра подошла и сказала Земфире,- ты сегодня ничего не ела и дала ей паек. Вдруг раненый, лежавший с большой потерей крови, попросил есть, она не задумываясь покормила его своим пайком.

В редкие минута затишья, стирала бинты, помогала переносить и отправлять в тыловые госпитали раненых, мыла, чистила, убирала.

Фронт с боями двигался к Киеву. Сестру Александру тяжело контузило взрывом артиллерийского снаряда, за нею нужен был уход. Пришедший после тяжелого ранения с фронта отец, начал искать детей. Через военкомат Земфиру и ее сестру отозвали, как несовершеннолетних. Страшной бомбежкой провожал их последний госпитальный день на Украине. Теплушка возвращала их на Родину.

Награждена:

Орденом Отечественной войны 2 степени

Знаком «Фронтовик 1941 -1945 гг.»

Медалью Жукова

(1917)

Евдокия Назаровна Дубинская родилась в селе Кресты Ремонтненского района Ростовской области в 1917года. Замужество было поворотным моментом в ее жизни. Только неведомо откуда, по указанию чьего безжалостного перста это счастье, налаженный быт и душевный покой рухнули в один момент: умер муж, а затем и маленький сын. Надо было все пережить и найти в себе силы начать все заново. Перед войной от второго брака с Дубинским Андреем Федоровичем родился сын Анатолий на новом месте жительства в Зимовниковском районе.

Великая Отечественная война разделила мир на до и после. Все было как в кошмарном сне: нарочный, собиравший людей на площадь, выступление Юлии Михайловны Ларкиной и представителя района с призывом защитить Родину, вручение повесток с пятиминутным сбором и отправкой мужчин на фронт. Крик и плач жен и матерей не забыть никогда, сколько бы не прошло лет. Эвакуация из совхоза » Красный Чабан» в Ремонтненский район на возилке, запряженной быками, заняла три дня. Нарастающий гул со стороны Сальска преследовал и вызывал тревогу в сердце. Там уже шли бои. Миновав совхоз № 18, все чаще стали видеть машины с отступающими советскими солдатами, за ними спешила конница. 13 августа 1942 года в Кресты вошли немцы. Первый сгоревший от их рук дом, колонна с ревом пронесшихся мотоциклистов, брошенные ними листовки с призывом помогать немецкой армии, которая, по их словам даст хлеб и жизнь, грабежи обозников, проверка домовых книг в каждом доме вызвали у жителей сначала шок, а потом непреодолимое желание мстить, вредить и уничтожать врага. Новые хозяева, а они вели себя как хозяева, наглые, самонадеянные, сытые, не знавшие поражений, согнали на сход старых и малых, выбрали старостой 76 — летнего Пипенко, а полицаем безрукого Грищенко.

К рождеству, 25 декабря, немцы потребовали с населения молоко, яйца, масло, уток, гусей. Первый раз Евдокия Назаровна отнесла захватчикам хорошее молоко, а потом носила обрат с водой. Несла и дрожала от страха, немцы расстреливали людей за малейшую провинность, все знали об этом, но по — другому поступить не могла. А вот когда полицай принес ей повестку явиться в волость, испугалась не за себя, за сына, за родителей. Она была комсомолкой, в селе об этом знали. Разные мысли пронеслись ураганом. По дороге в жандармерию она думала о том, что комсомольский билет спрятала надежно, замуровала в кирпичную кладку, а на вопрос,- где муж? она ответит,- на фронте. Но полицай заговорил о другом. Ты должна завтра принести пять гусей,- я за тебя плетки получать не буду, не принесешь, расстреляю. Собравшись с духом, она ответила: «Расстреливайте, но гусей у меня нет». Позже, после освобождения района, у полицая были найдены списки шестидесяти человек, предназначенных к расстрелу, среди них была и фамилия Дубинской Евдокии Назаровны. Она четко помнит, как 23.12 1942 года всю ночь в панике отступали немцы, как грабили, забирая все до крошки. Первым фашистам, видимо удалось прорваться, а потом тех, кто сдавался — брали в плен, а кто отстреливался — убивали. В освобожденном селе Кресты в каждый из семисот дворов ставили постояльцами советских солдат на трехдневный отдых. В доме родителей Евдокии Назаровны было одиннадцать человек. Их накормили, чем могли, кураем затопили печь, нагрели воды и устроили баню. Как выяснилось не было ни одного человека без отметин войны. Все они прошли и не раз через госпитали и медсанбаты, возвращались и шли в атаки опять. Евдокия Назаровна хранит в своем семейном архиве фронтовое письмо мужа и как святыню свой комсомольский билет. Видно не зря она родилась в февральский день — День защитника Отчества.

(1923)

Евгения Михайловна Гречко родилась в х. Кучман Зимовниковского района. Пятеро детей, осталось с матерью, когда отца, Михаила Венедиктовича репрессировали в 1929 году, из лагерей он не вернулся. Мать умерла в 1930 . Троих детей: Раису и Евгению забрали в детский дом, который назывался «Детский годок», Пролетарского района, Азово — Черноморского края, а самую маленькую Анфису, взяла старшая сестра. Брат был на фронте с первых дней войны и пропал без вести. Восемь лет прожила Евгения Михайловна в сиротском доме, а потом, ее повзрослевшую, в 1938 году, направили в колхоз «Путь социализма», где она посещала школу до самого начала войны. Начавшаяся война, 22 июня 1941 года, была еще одним несчастьем для обездоленных детей. Евгения, в составе молодежи, рыла окопы в Романовке, была с колхозным скотом в 1942 году в звакуации в Западном Казахстане (Тайпатский район). Помнит она парторга Василия Трофимовича Рубцова, председателя Пономарева. Среди шести девочек, работавших в эвакуации наравне со взрослыми, была еще одна круглая сирота, Вера Зубова.

Родителей Веры репрессировали в 1937 году, как врагов народа по доносу. 1944 год, был годом возвращения, большого хозяйства, в родные места. Евгению Михайловну, в числе других молодых людей в морозные декабрьские дни, направляют в г. Шахты, в лаву добывать уголь, так нужный воюющей родине. Ей, чуть больше двадцати, она член женской бригады под руководством Клавдии Васильевны Блиновой. Физически было очень тяжело. Уголь в лаве взрывали, а девушки тяжелым молотом разбивали большие куски, чтобы они могли войти в вагонетки. Работа, не для девичьих рук, но выбора не было.

Однажды в лаве случился обвал: трещали и рушились опоры, сыпалась земля, стоял туман из пыли, нечем было дышать. Евгению привалило и если бы не маленькая еле блестевшая лампочка, которую увидел мастер, он бы ее не откопал и не вытащил. Когда привезли репатреированных, они заменили девушек в лаве, которых перевели работать на откатку вагонеток. Трудилась там Евгения Михайловна до 1947 года.

 (1935 — 2012)

Людмила Павловна Головина родилась 30 июля 1935 года. Отец в ее памяти остался, красивым, щедрым, любящим и добрым. Работал он токарем в организации » Макеев уголь» Зимовниковского района. Скитаясь по квартирам с семьей, мечтал о своем доме. В 1935 году по первому глубокому снегу на полозьях из больших бревен его друзья привезли из Дубовки в Зимовники лошадьми деревянный флигель и установили его недалеко от новой школы № 1. 9 июля 1941 года семья, в которой было трое детей, провожала отца на фронт. Они стояли с мамой и долго смотрели вслед уходящему поезду, который увозил отца навсегда. Спустя много лет они узнали, что этот поезд отправился в Тихорецк. Там формировалась 47- кавалерийская Кубанская дивизия, которой командовал генерал — майор А.Н. Сидельников. Вновь сформированная дивизия была отправлена на фронт в Белоруссию. Ока Иванович Городовиков получил личное указание И.В. Сталина на организацию рейда кавалерийских дивизий: 32 Крымской (кадровой), 43 Донской и 47 Кубанской в тыл Могилево — Смоленской группировки врага. 23 июля 1941 года, на рассвете, все три дивизии сходу форсировали реку Птичь в 10- 12 км от передовой и двинулись по лесным дорогам в направлении Глуска, Старых дорог, Осиповичей Бобруйска. Два письма получила Евдокия Александровна с детьми от мужа, одно с дороги, другое с фронта. На этом связь с ним прекратилась навсегда.

Людмила Павловна помнит, как летом 1942 года в центре Зимовников появился немецкий самолет и сбросил первые бомбы. Первую помощь раненым оказывала медсестра Ксения Никитична Дроздова (Коновалова), которая в августе 1942 года вступила в отряд Ефрема Феодосиевича Макарчука, командира 302 стрелковой дивизии, и со своим трехлетним сыном Женей прошла весь боевой путь, который закончился демобилизацией в декабре 1945 года, после победы над Японией. Немцы продолжали бомбить Зимовники. Однажды бомба попала в цистерну с бензином. Стали взрываться и другие цистерны. Пламя так полыхнуло над поселком, что казалось горело и небо. Было страшно, жарко и душно. Люди в ужасе бежали в степь. При налете бомбардировщиков вся семья пряталась в погребе. А потом Людмилу Павловну забрала тетя в х.»Красный Чабан», надеясь, что там будет тихо и спокойно, но ошиблась. Однажды, ко двору, в котором стала жить Людмила подъехала немецкая машина. Два немца с автоматами вошли в калитку. Один пошел в сарай. Он выгнал из сарая трех гусей и две овцы, а второй вошел в комнату и стал забирать все, что видел. Вдруг заблеяла овца, ягненок, спавший за печкой выскочил к ней. Людмила выскочила схватила ягненка и закричала: «Не дам!» Немец, не снимая автомата, выстрелил в нее и она упала.

Когда очнулась, немцев уже не было, к радости всех, пуля попала в дверной косяк. Ужас пережитый в «Красном Чабане «остался отметиной на всю жизнь. Немцы сбросили в колодец с питьевой водой раненых, но еще живых румынских солдат. Стон стоял душераздирающий, а потом заставили женщин и стариков этот колодец засыпать, а убитых на поле боя румын собрать и похоронить. Поздним зимним вечером было видно зарево вблизи горизонта со стороны Зимовников. Это бьют «Катюши»,- говорили старики. Когда освободили Зимовники, она вернулась домой. В школе №1 еще был госпиталь.

В ноябре 1943 года они узнали о без вести пропавшем отце и решили, раз не убит значит надо ждать. Чтобы как-то выжить с детьми и не умереть с голода Евдокия Александровна по направлению Районо уезжает работать учителем в Ильичевскую начальную школу. В этот период жизни Людмила Павловна вместе с хуторскими ребятами для колхоза собирала колоски и полола осот. Ребята научили ее аккуратно снимать с сусликов шкурки, а их мясо жарить на костре, собирали грибы, ели катран, степной чеснок, крапиву . Жить стало легче. Голод отступил.

После победы стали возвращаться с фронта солдаты. С обгоревшим до неузнаваемости лицом вернулся в х. Ильичев Николай Петрович Дроздов, Василий Токарев пришел без ноги, вернулся Василий Чалапов, дошедший до Берлина, потом его старший сын Иван. Дети Евдокии Александровны каждый вечер брались за руки и шли далеко по дороге встречать папу. Приходили вместо солдат похоронки или извещения, что пропал без вести.

В 1947 году Людмила Павловна училась в Зимовниковской школе №1. жила на квартире у двоюродного брата мамы Демина Петра Андреевича. Он был ранен на фронте, в школе преподавал математику, много лет был завучем. Директор Виталий Трофимович Федоров возрождал школу. Занятия шли, а после занятий и в выходные дни делали ремонт. Окна освобождали от самана, вставляли стекла, мыли их, белили стены. Рабочие очищали школьный двор от осколков, кирпича, битого стекла, гильз, военного грязного снаряжения: шинелей, фуфаек, одеял, грязных бинтов, сапог, ботинок, госпитального скарба. Людмила Павловна с разрешения директора школы стала помогать лаборанту биологического кабинета Людмиле Петровне Аносовой. Каждую субботу она шла к маме в х. Ильичев пешком, а в воскресенье возвращалась.

Летом 1948 года Людмила Павловна с мамой, сестрой и братом переехали в Зимовники. С величайшим трудом, в основном своими силами, они построили дом, учились, работали. Жизнь шла своим чередом.

 (1938)

Зима 1943 года, осталась в памяти Екатерины Тихоновны на всю оставшуюся жизнь. Немцы отступали. Разрывы снарядов, пожары во дворах и на улице, стрельба непрерывная и они вынуждены были найти убежище в хуторе Ленинский. Там, чужие люди их приняли и приютили в подвале полном людьми. В детской памяти Екатерины Тихоновны события военных лет, оставили особый след. Она помнит, как солдаты затаскивали в дом, где они жили в Зимовниках, пушку и били в окна прямой наводкой на х. Ленинский. Все Зимовники были изрыты окопами. Весной дети и подростки ходили по этим окопам собирали первые весенние цветочки.

Война откатилась на Запад, в поселке начались занятия в школе. Дети старались хорошо учиться, хоть и писали на газетах . Однако голод, как злая собака, не оставлял в покое, тащился следом из дня в день. Дети становились в ряд и передавали от одного к другому пососать кусочек макухи. У кого была корова, было и спасение, а у кого ее не было пухли от голода. Екатерина Тихоновна помнит семью Персияновых, у них было трое детей. Голодные дети, с потухшими глазами, нездоровым цветом лица, молчаливо и медленно двигались и только сердце матери знало, что они безумно хотят есть. Каждый день эти дети приходили к матери Екатерины Тихоновны, и та наливала им по кружечке молока и давала по гардальной лепешке, которые пекли из гардальной макухи размоченной в воде и обвалянные в житней муке. Они и выжили благодаря этому молоку.

Екатерина Тихоновна была меньшей из семерых детей, она родилась, когда ее маме было 45, а отцу 56 лет. Отец, работая в коммунхозе, получал 23 рубля, мать домохозяйка, поэтому училась Екатерина Тихоновна в техникуме на собственную стипендию, знала цену каждой копейке и верила, что трудности она преодолеет.

 

(1886 — 1977)

Александра Корнеевна Вольвач родилась в бедной крестьянской семье на Украине. Батрачила на богатого хозяина, не покладая рук. Красивая, работящая, умная и разбитная батрачка, приглянулась младшему из трех сыновей богача — хозяина Вольвач. О том, чтобы сын на ней женился, не могло быть и речи. В планы отца не входило породниться с голытьбой. Поэтому сыну он высказал категорическое, -Нет! Но видно Иван и Александра были две половинки одной на всю жизнь судьбы. Воля отца для сына значила в те времена очень много. Однако глубокое, сильное и настоящее чувство взяло верх. Иван, с молодой женой, уезжает жить в Россию. Разгневанный отец не дал сыну никакого имущества. Молодые сначала жили в Куберле, а потом, в 1927 году переехали в хутор Грушевку Зимовниковского района. Трех сыновей: Николая, Григория и Виктора, подарила счастливая в браке Александра своему мужу. Казалось теперь все беды и мытарства позади. Дети выросли, они приносили радость, ними гордились, думали о будущем. Но 22 июня 1941 год грянула война. Мир раскололся вмиг на «до» и «после» войны. Первым был призван на фронт муж, надежда и опора Александры Корнеевны. Потом забрали старшего Николая, за ним Григория, последним провожала мать младшего сына Виктора. Жизнь для нее превратилась в одно сплошное ожидание. С тревогой, страхом и огромным желанием получить весточку встречала она почтальона. Но как будто в отместку за огромное, но такое короткое счастье, похоронки на трех сыновей начали идти одна за другой. Николай пропал без вести, Григорий погиб в Мурманске, Виктор был тяжело ранен и умер под Ленинградом. Муж пришел с фронта и вскоре умер. Дорогую цену за Победу над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов, заплатила эта русская женщина, великая труженица и Мать.

(1923)

Тамара Ивановна Волошина родилась 3октября 1923года в многодетной семье бедняка х. Верхне − Серебряковка. Многокилометровая дорога в школу и обратно пешком из колхоза «Красный партизан» в х. Нижняя − Жировка, была нормой. Донимали только огромные сугробы зимой и весенняя распутица.

Когда началась Великая Отечественная война, Тамаре Ивановне было 18 лет, работала в Сельском совете, вела картотеку военно − учетного стола.12 мая 1942 года, первой из семьи, она была призвана на фронт. Отец был оставлен по броне, как председатель Сельского совета, как член партии, чтобы растить хлеб для армии, эвакуировать скот, организовывать рытье окопов, и мн. др. Осенью1942 году в Зимовниковский район пришли немцы и он стал оккупированной территорией. Полицейский, назначенный фашистами из своих хуторских, выдал отца Тамары Ивановны, как коммуниста. Немцы сделали узкую решетчатую клетку, затолкали туда Ивана Тимофеевича, а рядом поставили часового. Трое суток стоял отец в клетке на площади, а потом его отправили в Дубовский концентрационный лагерь. Стояли зимние холода, узники лагеря, легко одетые пытались выжить. Они ложились в ледяную слякоть и согревали друг друга своими телами. И только, когда советские войска зимой 1943 года вошли на территорию Зимовниковского района, они освободили оставшихся в живых узников, отец Тамары Ивановны получив оружие, в числе других, был зачислен в ряды красноармейцев. До самого конца войны он воевал на втором Украинском фронте.

Под бомбежками, в кипящем от взрывов снарядов Черном море воевал младший брат Тамары Ивановны. А она, в числе новобранцев три месяца осваивала в городе Камышин Сталинградской области науку управлять, автомашиной и зенитным орудием. Как одна из успешно сдавших экзамен, попала в первую десятку отправляемых на фронт девушек. В пятой воздушной армии468 авиаполка, 33 рабочей автороты ей выдали шинель, сапоги, пилотку, противогаз и винтовку со штыком. Стрелять и применять в бою штык научили уже в части. После обмундирования, была принята присяга на верность Родине и знамени.

Хрупкой на вид девушке пришлось управлять американской полуторкой, на которой она перевозила рабочих на аэродром, солдат, дозоры на пересмену, боеприпасы. Когда немцы приблизились к Константиновке, переправляться через мост стало трудно. Обнаружив войсковую часть, немцы усиленно начинали ее бомбить. Мост, отремонтированный ночью, днем от бомбежек разлетался на куски. На ночное боевое дежурство заступала Волошина в свои девятнадцать лет, превозмогая страх под непрерывным ливнем снарядов, с вражеских самолетов, чтобы подвозить солдат и бревна на ремонт переправы. Мост был нужен нашим колоннам с подвижной техникой, шедших на другой берег, чтобы сделать плацдарм с серьезной обороной противнику. Немцы же навешивали факелы и продолжали бомбить. Наступила минута, когда был получен приказ командующего ,- отступить. Тягостное ночное отступление на плотах, в плавь, на подручных средствах, в ледяной воде они преодолели. Двое суток холодными днями и ночами шли отступающие советские части советских солдат в сторону Каспийского моря, в составе которых была рядовым солдатом Тамара Ивановна Волошина. Шли они степными дорогами, по местам где хозяйничали немцы. На виселицах висели трупы, разоренные дома не давали приюта. Через Каспийское море переправлялись баржами медленно и трудно. А высадившись на берег, уставшие, мокрые, промерзшие, сразу же приступили к расчистке аэродрома, чтобы можно было садиться и взлетать нашим самолетам. Передислокация на Второй Украинский фронт осталась в памяти Тамары Ивановны на всю оставшуюся жизнь. По наплавному мосту они переправлялись через Днепр. Сказать, что ей было страшно значит ничего не сказать. Сердце замирало, когда мост уходил под воду, поднимался и снова уходил. Вместе со своими однополчанами не одну сотню километров проехала она по трудным военным Кременчугским дорогам. Волошина Тамара Ивановна гордится званием «рядовой». Рядовым Великой Отечественной, страна доверяла немало ответственных заданий и они выполнялись с честью.

Награждена:

Орденом Отечественной войны 2-й степени

медалью Жукова

Знаком «Фронтовик 1941-1945»

«Медалью материнства» 2- степени за рожденных и выращенных пятерых детей после войны.

 

( 1923)

Анна Петровна Волобуева прошла суровую школу жизни и нигде не потеряла ни на миг душевной щедрости, нежности, тепла и доброты. В ней живет большой оптимист. Родом она из большой семьи д. Алешинской, Вязниковского района, Владимировской области. Семеро детей мал мала меньше были для родителей предметом забот и тревог. Анна была старшей. Закончила три класса и пошла нянчить чужих детей за кусок хлеба, потом была почтальоном одна на четыре деревни. Просто так трудодень не писали, его надо было заработать. Девочка — подросток в пятнадцать лет меняет работу, она уже помогает семье серьезней. Устраивается в фабричную столовую мыть посуду. Работы не боялась никакой, все делала с удовольствием, ладила с людьми, была уважительной и отзывчивой. В 1939 году не стало самого родного человека — мамы. Жизнь семьи на какое то время потеряла равновесие. С приходом в дом мачехи в жизни шестнадцатилетней Анны обозначился своеобразный рубеж.

Не было наверное семьи, чтобы 1941 год не коснулся своим тревожным крылом. Отец ушел на фронт в первые дни мобилизации. Анна Петровна в это время работала бригадиром полеводческой бригады. В ее подчинении двадцать человек, люди разного возраста, от подростков до пожилых. Принимала она участие и на трудфронте, в военные годы была такая форма общественного труда. Сотни людей были призваны на строительство дороги от города Горького по направлению к Москве. Эту дорогу выкладывали деревянными чурками, которые пилили и возили из ближайшего леса, километр за километром. Уставали так, что казалось завтра не подняться, а утром смеялись, шутили и любили. По совету мачехи, Анна Петровна уехала из деревни и устроилась работать в городе Вязники в эвакогоспиталь № 1892 няней. Полная жизни трудолюбивая, заботливая и внимательная, для раненых она была связующей нитью между госпитальной койкой и внешним миром. Ее милая улыбка вселяла надежду самым тяжелым, что вся жизнь еще впереди и за нее надо бороться. В свою смену она была ответственна за палату тяжелораненых в 30 человек. Для них молодая девушка была няней, подругой, а порой и матерью. И так день за днем, выходных не было, поступали и поступали новые раненые, только после смены она могла навестить семью.

1943 год остался в памяти, как зарубка на дереве. Череда неожиданных бед навалилась разом. Пришла похоронка на отца, погибшего под Москвой, собрала все свои вещи и ушла из дома мачеха. Эти события заставили Анну Петровну уйти из ставшего родным госпиталя. Для малышей она стала не только старшей сестрой, но и матерью. Спасла их от отправки в приют, помогла обрести покой, радость и чувство единой неделимой семьи. Госпиталь, где за жизнь каждого солдата боролись врачи, где видела боль, страдания и мольбу в глазах о спасении, откуда, после больничных палат, уходили солдаты на фронт в ее памяти остался навсегда.

(1888 — 1984)

Агафья Кирилловна Великородная родилась в Волгоградской области с. Ковалевка в 1888 году. Частые переезды, смена места жительства были привычным делом для нее с мужем Василием Кононовичем. Он, путевой обходчик, по роду своей должности, постоянно переводился с одного ж/д участка на другой, приходилось жить на разъездах, или придорожных, так называемых, «будках». В то время так жили многие железнодорожники. В памяти Агафьи Кирилловны остался глубокий след, от одного такого переезда, который стал значимой вехой в жизни. Поселились они с мужем в освободившейся ж/д будке у хутора Грушевка в 1906 году и зародилась у них мысль осесть здесь, свить гнездо и жить постоянно. Хутор манил своей безбрежностью, широким степным простором, близким расположением железной дороги и как места работы, и как транспортной нитки, связывающей хутор со станцией Зимовники, и как место с хорошей питьевой водой. А в хуторе, в 1906 году,- вспоминала Агафья Кирилловна,- была всего одна единственная землянка, которую построил собственными руками, облюбовавший эту землю, то ли Груша, то ли Грушевкин точно она уже не помнила, но только от его имени пошло название хутора. Рядом с одиноким жильем первопроходца построил свою землянку и трудолюбивый Василий Кононович Великородный. Кочевой жизни пришел конец, появились дети. Первый сын Николай родился в 1909 году, через два года семью пополнил Даниил, потом Прасковья( 1920) и в 1924 году Иван. Все складывалось, как нельзя лучше. В новом хуторе Грушевка один за другим стали строиться новые дома, прибавлялись люди. На первой улице, стали жить и переселенцы с разных краев, прибывавшие целыми семьями в большинстве своем из Украины.

В 1941 году благополучная жизнь семьи, где были уже взрослые дети, слышался смех внуков в одночасье закончилась. В первые дни фашистского нашествия был мобилизован Николай, которого провожали жена и трое детей, за ним ушел защищать Родину Даниил, у которого подрастали двое детей, за братьями добровольцем сбежал на фронт семнадцатилетний Иван. Потянулись бесконечные дни военного лихолетья, тревожного ожидания вестей с фронта, фашистской оккупации и глубоко спрятанная в сердце уверенность в победе.

Долгожданная Победа все — таки наступила, но встречать с шедших мимо эшелонов с фронтовиками было некого: Николай, после ранения и госпиталя, громивший врага на полях сражений, погиб где — то под Калугой. Даниил принял свой последний бой и погиб в Брянских лесах. Младший Иван при форсировании Днепра навсегда остался в пучине кипящей от взрывов днепровской бездны. Но беда не оставила семью Великородных в покое. В 1946 году Василий Кононович был арестован за несколько поднятых колосьев на краю уже убранного поля, чтобы кормить детей погибших сыновей. Сначала его держали в Ростове, а когда дочь поехала к нему на свидание, конвоир сказал, что его в живых нет, когда и где похоронен неизвестно. Для всех поколений Великородных это загадка до сих пор. Агафья Кирилловна прожила долгую жизнь и щедро делилась с другими теплом своего сердца.